— А мне можно с тобой?
— Почему же нет? Не считай себя ребенком — в доме старше-то тебя никого и нет. Теперь все заботы на тебе. Обязательно зайди к Дзаттен…
И все-таки это уже не прежняя Нана. Говорит, что Нана она была когда-то… Пока шли, она останавливалась несколько раз. Не хватало дыхания. После гор здесь ей особенно трудно. Но я вообще не думал, что она когда-либо сможет встать на ноги. Мы не засиделись в гостях долго. Как только убедились, что Дзаттен лучше, Нана засуетилась, собираясь возвращаться домой. Да и мне пора было в дорогу…
В город я добрался засветло. На автобусной станции встретил Бечирби. Он заторопился ко мне, заулыбался.
— Слышал, что и ты двигаешь на целину?
— Думаю.
— Значит, будем вместе.
Вот оно что! А про себя подумал: «Если и не вместе, не заплачу!» Вслух же буркнул:
— Ну и отлично.
Бечирби необычно весел. Так и не могу понять, какое отношение имеет он к литературе. Работал до института в буфете. Турнули оттуда или сам ушел, один Бог знает. И тут какая-то, должно быть, нечистая сила толкнула его в педагогический институт. К учебе он явно не способен. За два года так ни разу и не заработал стипендию. А может, она ему не очень-то и нужна? У кого из наших курящих «Казбек» увидишь, а Бечирби только такие папиросы и курит. Причем жадный. Настоящий курильщик в трудный момент у кого угодно попросить сможет. Но к Бечирби подойти никто не осмеливался: знают, что никогда не поделится ни с кем.
Летом рукава его рубашки всегда закатаны. Думаю, это потому, чтобы все видели татуировку на его руке. И на лекциях этой рукой всегда подпирает подбородок, чтобы татуировка была на виду.
— Неизвестно, когда едем? — спросил я на всякий случай.
— После экзаменов дают четыре дня на сборы. Остается недели три еще.
Чтобы подготовиться, четырех дней должно хватить. Городским-то легко, а вот нам — ой-ой-ой. И на дорогу домой время уйдет, и там, как всегда, хлопот по горло, да и собрать кое-что надо с собой в дорогу. На целине лето жаркое, без легкой одежонки не обойтись. Не исключено, что и зима нас там захватит. В позапрошлом году и здесь-то — в сентябре! — снег выпал. А в Казахстане такое еще вероятнее. Выходит, и без теплой одежды на целину ходу нет. Шаламджери наказывал, чтобы я не отлучался из города, не повидавшись с ним, и мне надлежало явиться к нему.
На углу я остановился:
— Мне сюда.
Бечирби казался разочарованным.
— Разве тебе не в общежитие?
— Надо к родственникам заглянуть.
Он нехотя двинулся дальше.
Шаламджери обитает на втором этаже. Для меня проще заходить к нему на работу. Но тут он распорядился, чтобы я пришел к нему домой.
Нажал на кнопку звонка.
Открыл дверь сам хозяин.
— Вот это гость! Заходи. Семья в село отправилась, и я второй день один.
Застал я его за обедом и оттого малость смутился.
— Не надо стесняться. У меня еще хватит пороха, чтобы как полагается встретить желанного гостя.
На стол тут же было выставлено немало кушаний.
— Пока все не съешь, из дома не выпущу.
Мне ничего не оставалось, как последовать настояниям хозяина.
А потом мы перешли в комнату.
Я сообщил, что Нана у нас дома.
— Неужели? Как поживает моя старая тетка? Не обижается ли на меня?
— Не-ет. Только хвалит. Говорит, много хорошего ты для нее сделал.
— Так, говоришь, едете скоро? — поинтересовался он. — Да.
— Давай-ка таким образом поступим, — Шаламджери поднялся и о чем-то задумался. — Обожди-ка чуток, я переоденусь. — И заспешил в соседнюю комнату.
Вскоре он вернулся.
— Айда на старую квартиру!
Там, где они жили раньше, дверь нам открыл тот же мужчина, что и в прошлый раз. Едва он увидел Шаламджери, лицо его озарилось улыбкой. Распахнув дверь, мужчина провозгласил:
— Гость — Божий гость! Милости просим.
Оба искренне радовались встрече.
— Постараемся тебя сильно не беспокоить, — сказал Шаламджери, и мы вошли в квартиру.
Я догадался, что еще не все вещи отсюда вывезены.
— Парень — мой племянник. Учится в институте и скоро уезжает в Казахстан. На целину. Одеть его надо. Подойди-ка поближе, Казбек, — обратился он ко мне и склонился над узлом с вещами. — Примерь вот это, — и подал мне брюки, пиджак черного цвета и две рубашки.
Все это были вполне добротные вещи.
— Да ты не смотри на них, а примерь.
Брюки подошли по длине. Приложил к плечам рубашки — в самый раз, а пиджак широковат.
— Ничего, сойдет. На работе сгодится.