— Та-ак. Спасибо за оценку! — и он бросил карты.
— Да я пошутила…
— Вот и раздавайте сами.
Делать нечего, пришлось раздавать мне. Вот уж верно: ешь пирог с грибами, а язык держи за зубами.
Я знаю Земфиру три года, но в наших отношениях пока ничего не изменилось. Я выделяю ее из всех девушек, но она делает вид, что не понимает ничего.
Недавно я болел. Пролежал дома четыре дня. Пришли меня проведать девушки. И в их числе — Земфира. Другие держались просто, а она заметно смущалась. Не знаю, почему, но это обрадовало меня.
От Танчи у меня секретов нет. Знает он и о моем отношении к Земфире. Он меня успокоил: на первый чих и козел не обернется, будь настойчивее. А я… я боюсь признаться ей, что люблю ее. Мне кажется, произнеси я при ней эти слова, произойдет что-то непоправимое. Да и нужно ли говорить это? Разве так ничего не видно?
— Танчи, она заглядывает в твои карты! — рассеяла мои мысли Земфира. — Рая, я о тебе говорю, перестань.
Танчи спрятал свои карты.
— Пусть смотрит, быстрее проиграют.
Что правда, то правда, они нас поприжали. Все козыри у них. У Раи, бедняги, на руках козырной туз. Каждый раз она бьет им, но что сделаешь, когда он один.
Мы проиграли. Я принялся сдавать карты.
— В следующий раз не раздавай, — попросила Рая.
— Почему?
— Рука у тебя несчастливая! — Она вздохнула, глядя в карты.
— Очень даже удачливая рука, — засмеялась Земфира. — Не слушай ее, всегда раздавай.
— По-твоему, мы всегда будем проигрывать?
— Когда вы проигрываете, выигрываем мы, — отпарировала Земфира.
— Посмотрим, кому повезет сейчас!
Мои угрозы не возымели действия. Остальные партии тоже остались за ними.
Вновь остановка на небольшой станции.
Сведущие люди говорили нам раньше, что самые лучшие арбузы будут именно здесь.
Мы с Танчи выпрыгнули из вагона. И вправду, арбузов — пропасть. Почти даром: килограмм за два пятака. Я схватил самый крупный. Хотел сжать ладонями…
— Зря стараешься, — обиделась продавщица. — Они все хорошие.
Я расплатился и ушел.
— Подожди, — говорит Танчи. — Давай и девушкам возьмем.
И выбрал большой арбуз. Еле дотащил покупку.
Танчи подозвал Земфиру к дверям. Она попыталась поднять арбуз, но Танчи, сообразив, что это ей не под силу, упредил ее.
— Если бы не Танчи, разве кто бы о нас вспомнил, — сказала Земфира.
Можно было без особого труда понять, в чей огород брошен камушек. Но даже если бы этот арбуз был принесен мной, похвалы не последовало бы в мой адрес. Даже и арбуз, может статься, отказалась бы принять. Расхваливая Танчи, я знаю, она охаивает меня. И пусть. Это как войлочным кнутом выпороть: и порка, и не больно.
Сперва «зарезали» арбуз Танчи. «Зарезали» — это значит, что я порезал его на скибочки. Из сердцевины выбрал четыре ломтя и самый большой протянул Земфире. Она же притворилась, будто не видит.
— Это тебе.
— Отдай лучше Рае, своей партнерше.
— Я тебе даю.
Земфира взглянула на Танчи.
— Взять или нет?
— А чего теряться-то?
Отменным арбуз оказался. Рассыпчатый, сладкий, сочный.
— Не увлекайтесь чрезмерно, — улыбается Танчи.
— Почему? — не сразу сообразил я.
— Чревато последствиями, — уточнил он.
Земфира и другие засмеялись.
— Кому опасно, а кому и нет, — сказала она.
Приближаемся к Астрахани. Как же долго тащились через первый рукав Волги! Вот это река! От одного берега до другого больше километра. Сколько же я слышал об этой реке, сколько книг о ней прочитал… но правду сказывают: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сколько было там пароходов! Да и мост на такую высоту поднят, что под ним свободно проплывают суда высотой в несколько этажей.
Проехали и еще один мост.
Промчались улицами города. Поезд замедлил ход.
Подъехали к станции. Там сообщили, что поезд с целинниками из Осетии прибыл на четвертый путь.
Свободны на целых три часа!
Группой мы направились к порту. Сказали, что это совсем рядом. Дошли за двадцать минут. Судов тут полно. Противоположный берег даже и не виден. Скинув одежды, искупались. Плыть здесь не так легко, как в Урщдоне или Тереке. Там волны несут тебя, здесь же все зависит от самого себя. Вода в Волге хотя и течет, но кажется, что она почти неподвижна. Даже и признаков волн не видно.
Отплыв довольно далеко, я оглянулся. Вроде бы и уставать начал, а берег почти не отдалился. Доплыв до кормы парохода, повернул назад. Из других парней никто дальше не заплывал.