Все-таки одолели это поле. Ни одного колоска не оставили. Танчи промерз не меньше, чем я, но глядит гоголем, шутить пытается:
— Скажи: на дворе трава, на траве дрова.
С досадой я вынудил замерзшие губы произнести:
— На дворе тра-ва, на тра-ве дро-ва!
— Похоже, ты и сам мал-мало одеревенел?
Я чувствовал, конечно, подвох с его стороны: до того, дескать, парень закоченел, что и скороговорку-то не одолеет. Эх, Танчи, Танчи, не смотри вниз, идя по скользким мосточкам через бурный поток, голова закружится… Ничего и обидного-то не сказал ты, а вот взыграло что-то во мне. В ответ только и смог сказать:
— Смеялась веревка, что вязанка горит.
— Все это, конечно, шутки, но ты не забыл, что сегодня мы приглашены на званый ужин?
Совсем из головы вон! Позавчера из Джаламбета был гонец от живущего там карачаевца по имени Наби. Он узнал, что тут наших, из Осетии, много, и радости его не было предела. Гонец взял с нас слово, что под воскресенье мы их гости. Сегодня от нас требуется одно — ехать.
— Не всех же он приглашает…
— Всех не всех, но рад будет каждому, кто окажется в его доме.
— И что же, машину нам выделят?
— Автобус пришлет.
У общежития автобус уже ожидал нас. Те, кто пришел раньше с работы, сидели в нем. Через пару минут и мы были там же.
До Джаламбета примерно час езды. Я побывал там однажды.
Дорогой меня грыз червь сомнения: может, он нас из приличия пригласил, а мы битком в автобус набились.
— А мы что, так с пустыми руками и заявимся? — спрашиваю у Танчи.
— То есть?
— Прихватить бы что-нибудь…
— Думаю, не надо. Мы его земляки…
Так-то оно так, однако… Должно ли человеку ударить лицом в грязь? Впрочем, со студентов какой спрос…
Хозяев застали в хлопотах. Наби вышел навстречу и, здороваясь с каждым за руку, приглашал в дом. Я и Танчи приветствовали его последними. Он пожал и наши руки.
— Гости подождут в доме, а мы наведаемся быстро в одно местечко, — и показал на легковую машину под тентом. — Пойдемте.
Сам сел за руль. Проехали переулок, свернули вправо. У магазина притормозили.
— Все недосуг сюда выбраться, — он легко выскочил из машины и показал жестом, давайте мол, следом.
Зашли в магазин.
— Куда пропал, скажи ради Бога? — упрекнул его продавец.
— Все хорошо, не волнуйся.
— Я из-за тебя магазин не закрываю…
Взял Наби ящик пива. «Зачем столько?» — думаю. Чуть было вслух не высказал это, да вовремя спохватился: может, кроме нас, и другие гости нагрянут.
Подхватили ящик вдвоем с Танчи и занесли в машину. Смотрим, а там еще два ящика громоздятся один на другом. В одном — вино, в другом — лимонад. С объемистым свертком под мышкой вышел и сам Наби.
— Барашка дома свежевал, — рассказывал он по дороге. — Потому и запаздываю с приготовлениями.
Мы с Танчи, переглянувшись, диву дались: к чему такие расходы, пир горой? Ведь никого из нас близко не знает, никто родственником ему не доводится.
Стол в его доме уже ломился от яств. А две женщины продолжали ставить на него новые кушанья и напитки. Тамадой упросили быть самого хозяина, хотя он и отнекивался.
Провозгласили тосты, выпили, закусили, настал черед застольной беседы. Хозяин наш был, как мы поняли, не из разговорчивых. Но когда и все дружно замолчали, он был вынужден проявить инициативу:
— Здесь мы уже больше десяти лет. Соседи отличные: казахи, русские, немцы… А о вашем приезде недавно прослышал. Уезжал на три недели, а как вернулся, жена первым долгом сообщает: твои земляки в соседнем колхозе работают. Сама-то она у меня русская, но кавказцам, как своим, всегда рада-радешенька.
На пороге появилась русоволосая, голубоглазая женщина среднего роста.
— Вот и она, — сказал хозяин.
Все повернулись в сторону хозяйки дома, поздоровались.
— Можно мне слово? — привстал Танчи.
Наби кивнул.
Танчи задумался немного и сказал:
— Мы впервые в этом доме, но поняли, что здесь живет очень дружная семья. Мир и благополучие в доме исходят, как известно, от женщины, и поэтому доброго вам здоровья и многих лет жизни. — Он поклонился хозяйке.
Она улыбнулась.
Гости поднялись, задвигали стульями, поддержали тост Танчи. Вино выпили только парни. Девушки бокалы не тронули. Их прельщал только лимонад.
Прибыли новые гости.
— Прошу, входите! — привстав, пригласил их к столу хозяин.