Пламенная речь Клозена оборвалась, когда пальцы Дика сжались на его горле.
- Эй! – подскочил к бузотёрам Олег. – Хватит! Отпусти!
Не обращая внимания на потуги Олега, Миллер медленно приблизился к наливающемуся кровью лицу Жерома и прошипел: «Отвяжись от него. Повторять не стану».
Железная хватка разжалась, и Клозен, хрипя, повалился на землю.
- Ты спятил?! – заорал Олег, помогая Жерому подняться.
Но Дик не ответил, он подошёл к коряге и сел рядом с Ларсом. Тот во время потасовки даже не шелохнулся, сохраняя каменное спокойствие.
- Да что с вами такое?
- С нами всё в порядке, - улыбнулся голландец. – Мы просто слегка устали. Немного передохнём и с рассветом можем продолжить путь. Верно, Дик?
- Верно, - кивнул Миллер.
Едва блеклый свет пролился на топи, четвёрка отправилась дальше, ведомая новым лидером. Он не козырял авторитетом, не убеждал в своей правоте, не запугивал силой, он просто пошёл первым, и остальные были вынуждены следовать за ним.
- Ты хоть знаешь, куда ведёшь нас? – окликнул уверенно шагающего Ларса Олег.
- Прямо, - ответил тот, не оборачиваясь. – Так, кажется, ты говорил? Нужно идти прямо – это кратчайший путь.
- Знать бы ещё к чему, - пробормотал Жером, перешагивая с кочки на кочку.
- К нашей судьбе, разумеется.
- Удобно.
- Ты совершенно прав, друг мой. Мы никогда не заплутаем, ибо цель наша определена высшими силами.
- Да, похоже, фатализм – это всё, что нам осталось.
- Взбодрись. Новый день наступает, а с ним и новая надежда.
- Верно, - кивнул Дик. – Что нас не убивает, то делает сильнее.
- Какая чушь, - усмехнулся Жером.
- Почему?
- Сломанная рука не убьёт тебя, но и сильнее не сделает.
- Ты рассматриваешь событие в кратком временном промежутке, - снова взял слово Ларс, - а следует транспонировать его на более продолжительный. В конце концов, сломанная рука приведёт тебя к одному из двух исходов – либо станет причиной твоей смерти, ослабив, либо срастётся и послужит хорошим жизненным уроком, укрепив твой дух.
- Исход всегда один, - возразил Олег. – Предшествующие события могут лишь ускорить или отсрочить его.
- Не в Оше, - поднял Ларс указательный палец.
- Никто не может жить вечно.
- К сожалению, наш диспут неизбежно зайдёт в тупик, потому как любое утверждение, касающееся вечности, невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Это всё равно, что спорить о бесконечности вселенной. В любом из миров нет и не может быть существа, способного понять суть бесконечности, хотя бы потому, что в контексте сопоставления с бесконечностью, нет ни миров, ни существа, вообще ничего. Вселенная пуста. Солнечные системы и целые галактики – даже не капля в море, не песчинка в пустынных дюнах, они - ничто. Масштабы не имеют значения. Есть только бескрайняя всепоглощающая идеальная пустота.
- Здорово, - оценил Миллер.
- При таком подходе, зачем вообще что-то делать? – хмыкнул Жером. – Всё бессмысленно, все умрут, а если и не умрут… всё бессмысленно.
- Экзистенциализм! - снова поднял указующий перст Ларс.
- Что?
- Твоё сознание, друг мой - вот то немногое, что не растворяется в бесконечности. Вот то единственное, ради чего стоит жить. Ты – ничто перед вселенной, но твоё сознание – равновелико ей. Не воспринимай себя как материю, ты больше, несоизмеримо больше чем вульгарное мясо на костях и серое вещество в черепной коробке. Преодолевай себя, совершенствуй. Возможно, ради этого тебе и дана материальная жизнь.
- Предлагаешь заняться самокопанием?
- Нет, ни в коем случае! Выбрось всю эту рационалистскую чепуху на свалку истории. Твой мозг – оковы, а не инструмент. Как можно превозмочь телесную ничтожность с помощью тела? Ты должен перешагнуть через него, вознестись. Только тогда откроется истина. Потенциал человека огромен, нужно лишь высвободить его.
- Но как?
- Страх.
- Обожаю, когда ты изъясняешься односложно.
- Пограничное состояние – ключ к переходу на новый уровень существования. И страх – одно из таких состояний. Я говорю не об опасениях, а именно о страхе, животном ужасе. Он как лесной пожар – выжигает весь мусор из сознания, весь сухостой никчёмных мыслишек, больную поросль ложных идей и низменных стремлений. На пепелище останутся лишь гиганты, простирающие свои корни к самым глубинам души. О чём ты станешь думать, когда твои ноги соскользнут с края пропасти? Что будет волновать тебя? Вот именно за это и стоит держаться. Ухвати тот краткий миг просветления и не отпускай его никогда. Если сумеешь, обретёшь свободу, о какой прежде и подумать не мог. Тут старик Кьеркегор был прав.