– Я поговорю с калигусами и приду.
Я собираюсь сказать, что не верю ему, но тут в дверь без предупреждения стучат.
– Канцлер Мэйтланд, отройте представителям Первого Канцлера!
Снова стучат. Четыре раза. Вообще-то этот сигнал никогда никому не приносил хороших вестей.
Я сглатываю слюну. Мы все замерли, все, кто есть в доме. Грегориус сжимает плечо сына, а тот даже не думает рыпаться и верещать что-то, как обычно.
Наоборот, сейчас это я готов верещать, что никуда не пойду и ничего делать не буду.
– Приказываем, откройте!
Отец тяжело дышит. Я почти не дышу.
Он склоняется ко мне и тихо говорит:
– Что бы ни произошло, не смей лезть, понятно тебе?
Я не отвечаю и не киваю даже. Молчу, смотрю на него во все глаза.
Отец оборачивается к Грегориусу с непонятным взглядом. Достает из кармана ампулу с моей кровью. Ее металлический ободок блестит в свете лампы.
– Отец?
Грегориус вздыхает, берет ампулу из рук отца. А потом я вижу иглу, и, оказывается, это совсем не ампула, а шприц.
– Что за... – вяло начинает Велиус, и мы оба замираем, когда Евандер втыкает иглу в руку моего отца, как раз туда, где вена.
– Будет больно, – предупреждает он. Я так шокирован, что не могу даже слова сказать.
Что тут происходит?!
Отец стонет сквозь зубы, а крови в ампуле становится меньше, меньше. Инъекция? Моей кровью?!
Я глотаю ртом воздух. Вот теперь я точно совсем не хочу ничего знать. Грегориус заканчивает, кивает отцу и медленно поворачивается в сторону черного выхода и тянет Велиуса за собой. А я и Джервис стоим на месте, как вкопанные.
Отец тяжело дышит, поднимает ко мне лицо. Его глаза на мгновение меняются, они...
– Иди, сын. И верь мне.
Они черные.
Он идет к двери, останавливается у нее. Я готов поспорить, что слышу калигусов с улицы.
– Предупреждаем в последний раз, господин канцлер!
– Отец?
– Идите!
Джервис тянет меня за собой, я упираюсь. Грегориус уже открыл дверь черного хода и ждет нас вместе с сыном.
– Я не пойду! – рявкаю я, но меня хватают уже две пары рук, и тут уж не отвертишься.
Отец отпирает дверь, и та распахивается от напора. Я вижу в проеме белые костюмы калигусов. Они решительно входят внутрь и вдруг замирают.
– Канцлер Мэйтланд, нам поручено найти виновника происшествия у барьера, – докладывает один из них и осматривается. Это Бакари Уоти, калигус мелкого ранга, который занимает всего лишь пост следователя, ищейки. За его спиной стоят люди из его части.
– Сэр, – растерянно дребезжит в холодном воздухе голос одного из них. – В Вашем доме замечен след калиго, нам придется осмотреть Вас и Вашего сына.
Я чувствую свое сердце где-то в горле и почти кашляю. Джервис испуганно сглатывает.
– Идем, – сиплым голосом говорит он. Грегориус решительно толкает меня к дверям.
Отец закрывает меня от взглядов калигуса и вдруг произносит странно жестоким голосом:
– Убирайтесь.
Они подозрительно переминаются с ноги на ногу. Бакари выходит вперед, вскидывает руку. Воздух вокруг накаляется, странно дребезжит. И я вижу стекающий из его пальцев черный дым.
Он превращается в облако. Он пронизывает тело моего отца.
Догадка почти разрывает мне голову, я открываю рот, чтобы закричать, но Бакари вдруг пятится.
– Это он.
Калигусы мгновенно напрягаются, двое хватают отца за руки. Я давлюсь воздухом.
– Канцлер Мэйтланд, – цедит один. – Вы... Вы арестованы.
Что?!
Я дергаюсь к отцу, но мне зажимают рот руками, выталкивают за дверь. Мы оказываемся на улице, под проливным дождем, и черные масляные капли заливают мне лицо.
Я дрожу всем телом, мне холодно.
– Бежим, – рявкает Грегориус. Его сын подчиняется, Джервис подчиняется. Я оглядываюсь последний раз на дверь и в узком проеме вижу фигуру отца. Мне нельзя кричать, но я шепчу так сильно, как могу:
– Мы не можем его бросить!
Меня никто не слышит. Бакари отходит в сторону, отцу скручивают руки за спиной.
– Именем Первого Канцлера Джамея Панкраса, – зачитывает Бакари, а на лице у него такой же испуг, как на лицах остальных. – Вы арестованы за намеренное сокрытие данных о своем геноме.
Дверь черного хода закрывается прямо перед моим носом. Я больше не вижу отца.
Chapter III. Не дай себя обнаружить
– Идем, Рэй, – говорит Грегориус. Я не могу двинуться с места, так что Джервис подталкивает меня в спину.
И мы идем. Бодро шагаем вдоль узкой улицы позади домов, у меня аж дыхание перехватывает. Все молчат, и мне начинает казаться, что я сплю.