Он поднимает руку и стучит в дверь несколько раз.
Я думаю, что мы зря сюда прибежали, я не понимаю, почему мы вообще бежали, почему мне страшно, и кровь бьет в виски так сильно, что сложно соображать. Но раздумывать долго не приходится, потому что на наш стук все-таки откликаются.
Дверь передо мной открывается, и я жмурюсь от света, что льется из проема прямо в черную мокрую ночь. Над нами возвышается силуэт Виктории Гэйя.
– Рэймонд? – удивленно хмурится она, видя нас, таких внезапно нагрянувших. Не знаю, о чем они договаривались с отцом, но Виктория явно не готова принимать гостей.
– Здравствуйте, – говорю я. Мне надо бы добавить еще хоть что-то, но, честно говоря, я не знаю, что сказать. И так и стою, тяжело дыша, с открытым ртом.
Ее лицо внезапно вытягивается так сильно, что, клянусь, челюсть у нее вот-вот упадет нам под ноги. Виктория смотрит на нас странным, очень странным взглядом, тем самым только-не-это взглядом, а потом ее глаза совсем округляются.
– Тьма милосердная, – выдыхает она. – Проходите скорее.
Мы торопливо вваливаемся в дом, я спотыкаюсь за собственный ботинок и – ничего не могло сделать этот день еще хуже – падаю под ноги Виктории.
– Простите, – заикаясь, говорю я, но так и не поднимаюсь с колен, – простите.
Нужно бы рассказать ей, что случилось и почему мы здесь, как-то объясниться, но я просто не могу. Грудь мне спирает от эмоций, они наваливаются все сразу, и в этой мешанине из злости, непонимания и усталости вообще трудно что-либо сообразить. Так что я сижу на коленях, и вода черными каплями стекает с моих волос, спины, рук прямо на пол.
– Простите, нам пришлось бежать к вам через весь сектор, – говорит Джервис, стоя рядом со мной. Его слова падают вниз, прямо на меня, и давят сверху.
– Вы одни?
Я киваю, Джервис же мотает головой.
– С нами шел доктор Евандер с сыном, но ему пришлось... – он запинается, смотрит на меня. Я шумно втягиваю носом воздух, как будто мне внезапно перекрыли доступ кислорода в легкие.
– Он сказал нам идти сюда, а сам повернул к дому, – договариваю я и поднимаюсь на ноги. Виктория хмурится, вглядывается в мое лицо, а я никак не реагирую.
Она ничего больше не спрашивает и быстро закрывает за нами дверь. Джервис кидает мне хмурый взгляд, а она поворачивается к нам и вдруг говорит:
– Ну а теперь давай без уверток, Рэймонд. Почему вы одни и где твой отец?
Я не успеваю сделать вздох, не успеваю ничего придумать, ни о чем подумать даже. Джервис открывает рот, чтобы что-то сказать (пожалуйста, пусть это будет что-то умное и логичное), когда в переднюю дверь громко и уверенно стучат.
Мы замираем.
Ну нет, только не снова!
От постоянных скачков собственного сердца по телу мне становится тошно, и я уже даже не пугаюсь, а закатываю глаза. Вернее, я думаю, что закатил глаза, хотя на самом деле едва ли могу хоть как-то пошевелиться с места.
– Миссис Гэйя! – раздается за дверью. Я узнаю голос Хэймона, и все во мне леденеет. – Откройте, миссис Гэйя, именем Первого Канцлера!
– Быстро, в комнату, – цедит Виктория сквозь зубы, не обращая внимание на то, что Джервис хватает меня за грудки и тянет назад, к задней двери, через которую мы только что пришли. Как они успели нас найти? Не значит ли это то, что Евандеры все-таки попали в беду из-за нас?
– Мы лучше пойдем, – мямлю я, Джервис уже пятится к двери, а Виктория, простонав, вдруг хватает нас обоих за плечи и толкает налево, к двери в боковую комнату.
Мы вваливаемся в полную темноту, и женщина закрывает нас, бросая короткое «Сидите тихо!». Я теперь ничего не вижу, Джервис стоит передо мной, и я упираюсь подбородком ему в плечо. Шаги за дверью удаляются, слышно, как Виктория отпирает переднюю дверь дома.
– Что, если... – выдыхаю я в затылок приятелю. Джервис шикает, но в этом «ш-ш-ш!» столько же сомнения, как и в моем вопросе.
Что, если она нас выдаст? У нас нет причин доверять ей, даже пусть отец и Грегориус сказали топать к Виктории сразу же, как началась эта... назовем это суматохой (хотя слово «катастрофа» сюда больше подходит).
– Рэймонд? – до нас доносится удивленный голос Виктории. – Зачем он вам понадобился?
Я почти ничего не слышу (виноваты наши дыхания – Джервис дышит так глубоко и часто, что похож на тепловой генератор), а еще сердце бухает в моей груди, как сумасшедшее.
– Нет, мальчики уже спят, господин канцлер разрешил им остаться у меня на эту ночь... Нет, я не в курсе, что произошло два часа назад...