– Сказал же, смирно сиди, – ворчит Вим. Я показываю ему средний палец, пока он не видит.
– Нам надо сваливать, – тихо говорит Джервис. – Даже если калигусы тебя не почувствовали, наверняка заметили Вима в доме.
– Да и с проверкой могут нагрянуть в любую минуту, – заканчиваю я.
Джервис смотрит на меня заторможенным взглядом и кивает. Все еще приценивается к моему состоянию? Не знаю.
Мы поднимаемся – я с огромным усилием сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос, – и одновременно смотрим на Вима. Который ну очень занят, разгребая осколки лабораторных приборов.
– Ну, чего застыли? – рявкает он. – Так и будете тормозить? Раз ты уже встал, щенок, так и топайте отсюда.
Я хмурюсь и с места не двигаюсь.
– А ты как же?
– А не твоего ума дело, – отрезает старик. Его ботинок поддевает очередной настенный экран, под которым блестит еще одна пластинка.
Какого черта он вообще сюда заявился, интересно мне знать. Но вслух я больше ничего не говорю, потому что слышу, кажется, как кричат с улицы.
– Калигусы? – выдыхает Джервис. Я неуверенно жму плечами.
– Калигусы, – как ни в чем не бывало роняет Вим. – Все, засранцы, ваше время на исходе. Живо убрали отсюда свои задницы– и вверх по улице мимо Академии, ясно вам?
Джервис дергается к лестнице, встает на одну ступеньку и оглядывается ко мне. Я не уверен, что оставлять этого подозрительно старика в своем доме – хорошая идея.
– Ясно, сопляк? – снова рявкает Вим. А я снова показываю ему средний палец, уже не прячась.
– Ты, вообще-то, в моем доме, – отвечаю я. Он даже не оборачивается.
– Ты, вообще-то, в моей лаборатории, – говорит он.
– Это моя лаборатория!
По крайней мере, была моей, пока я не разрушил ее до основания. Не то, чтобы я этого хотел, просто так вышло, и я в этом не виноват. Ну, почти не виноват.
Правда же?
– Вали уже, сопляк! – прикрикивает Вим и буквально выпихивает меня наверх. Я упираюсь, но он выталкивает меня на пол в кладовой и сердито хватается рукой за люк.
– Старый урод! – гаркаю я и добавляю напоследок: – Я не сопляк!
– Ну конечно! – смеется он хриплым голосом и громко захлопывает дверь лабораторного люка. Электронный замок пищит, как ни в чем не бывало, и код на нем меняется, так что теперь я не смогу открыть его.
– Какого квирита этот... – от возмущения я не могу договорить и оборачиваюсь, весь заведенный, к Джервису. Приятель уже посматривает в окна с тревогой.
– Вим строил эту лабораторию для твоего отца, забыл?
Забыл.
– Что-то все вокруг такие осведомленные о делах старика... – я подозрительно щурюсь, впиваясь взглядом в сгорбленную спину друга. – Идем отсюда.
Мы в который раз покидаем мой дом через черный ход, испуганно оглядываемся, прислушиваясь к шуму, и Джервис вываливается из проема двери, утягивая меня за собой. Я неуклюже ступаю на утоптанную землю – ноги все еще плохо слушаются, как будто я пробежал пару миль, не останавливаясь, – и стискиваю зубы, сдерживая стон.
– Давай скорее, – шепчет Джервис. Я киваю, и вдвоем мы ползем мимо задней стены моего дома на северо-восток, к Академическому корпусу, огибая камеры лаборатории.
– Чего Вим в моем доме забыл, а? – сердито шиплю я, когда мы оказываемся в тени Академии. Джервис, пыхтя сразу за мной, бросает:
– Пришел по поручению Канцлера.
– Чего?!
Я застываю, Джервис врезается мне в спину и возмущенно сопит. Я оборачиваюсь.
– Почему ты не сказал раньше?!
– А что бы это изменило? – недовольно спрашивает приятель. – Ты нас задерживаешь. Пошли.
– Нет, но послушай...
– Позже, Рэй.
Я открываю рот, чтобы возразить, но лицо Джервиса вдруг вытягивается, а глаза ширятся, будто от страха.
– Рэй...
И тут мне на плечо опускается чья-то массивная рука. Я резко вздрагиваю и оборачиваюсь.
Калигус. Стоит прямо передо мной, загораживая улицу.
– Привет, малыш Рэймонд.
Это Хэймон. Хэймон Тэйлз, который искал меня вчера вечером, Хэймон «Поглотитель» Тэйлз, которому ничего не стоит переломать мне пару костей в руке, если мои ответы придутся ему не по вкусу.
Не успеваю я и рта раскрыть, как мне в живот летит его кулак. Боль в солнечном сплетении простреливает все мое тело, и я кричу.
Я падаю на землю, Джервис бросается Хэймону наперерез, но он отталкивает его в сторону, и приятель падает тоже. Хэймон хватает меня за шиворот и встряхивает, как тряпку, и я шиплю сквозь стиснутые зубы.
– Ох, малыш Рэймонд, что это ты здесь делаешь?– ехидно спрашивает он, без труда ставя меня на негнущиеся ноги. Я трясусь от страха и внезапного гнева, а Хэймон довольно скалится. – Нам сказали, что ты лежишь дома с лихорадкой, а ты здесь. Не сходится что-то, а?