Я смотрю в его лицо, безжизненное от того, как часто и много он использует свою способность – та выжимает из него все соки, и к своим тридцати годам Хэймон похож на мертвеца больше, чем сами мертвецы.
– Ты не разговорчив сегодня, а? – он скалится серыми зубами, а от дыхания его несет смрадом.
Его кулак снова бьет меня в живот. Я кричу, пытаясь сложиться пополам, но только корчусь в его руках и ничего не могу сделать.
Джервис поднимается на колени у него за спиной, но Хэймон даже не оборачивается и пинает его прямо в плечо. Он охает, я кричу, и все внутри меня снова горит от ярости, и я вот-вот взорвусь и порву этого ублюдка на части. Я вырываюсь из его хватки, а Хэймон отчего-то хохочет, но вдруг застывает с гримасой на бледном сером своем лице.
– О, святая тьма, что это я чувствую?
Я перестаю брыкаться и замираю. Закручивающийся в моей груди уже знакомый узел из всех эмоций сразу вдруг трогает что-то холодное, как будто мне под кожу забираются ледяные пальцы. Я распахиваю глаза еще шире, задерживаю дыхание. Не трогай, не тронь, оставь, это мое, мое!
– Оставь меня! – ору я. – Отвали!
Хэймон склоняется надо мной еще больше, нависает и глядит прямо в глаза, и я не могу отвести взгляда от его лица. В глазах у него чернота, дыра, которая засасывает, в ней нет жизни и ничего вообще нет.
Недолго думая, вообще ни о чем не думая, я плюю ему в лицо. Хэймон жмурится, и в этот момент Джервис бьет его промеж лопаток со всей своей силой.
– Бежим!
Руки Хэймона слабеют, он рычит. Я вырываюсь из его хватки.
– Беги! – ору я, пинаю Тэйлза под колено и делаю ноги.
Джервис сбегает от него на боковую улицу между Академией и тепличным сектором, я мчусь за ним, даже не оборачиваясь.
– Стой, Мэйтланд! – кричит Хэймон.
Мы бежим, едва успевая дышать, и мне страшно и яростно одновременно, и все внутри меня вопит от того, что я чувствовал буквально секунду назад. Энергия снова клокочет во мне ураганом, бурей, которую срочно нужно вылить, выбросить из себя, но мне нельзя, и я бегу за Джервисом, а в спину мне летят проклятия.
Хэймон быстрый, он нас догонит, и тогда нам обоим не жить.
Мы сворачиваем с улицы в проход между теплицами, я ору Джервису, чтоб он не останавливался, и Хэймон, должно быть, нас уже догоняет, но я не слышу его шагов.
Джервис мчится изо всех своих сил к границе сектора, к барьеру, но на перекресток вдруг выскакивает Хэймон. Мы кричим в голос, тормозим, и я хочу повернуть обратно, а Джервис не успевает, и Хэймон хватает его за волосы и бросает на стену теплицы.
Все происходит очень быстро.
Я оборачиваюсь, гадая, хватит ли у меня сил повалить массивного Хэймона на землю.
Из-за угла вдруг вылетает темная полоса со светлой вспышкой, обволакивает Хэймона в кокон и, отделившись странным пятном, хватает Джервиса.
– Быстро за мной, если жить хотите! – рявкает пятно голосом Велиуса.
Я не успеваю ничего предпринять, как пятно снова становится шлейфом темного дыма, цепляет меня под руку и утягивает за собой.
Сердце, легкие, желудок оказываются у меня в горле, меня тошнит, как будто мы очень быстро летим сквозь самый плотный на свете воздух. А через какое-то мгновение мы уже стоим у лаборатории Грегориуса, и Велиус мерцает передо мной светлой вспышкой посреди темной своей полосы.
– Ну ты и придурок, – бросает он в своей обычной манере и открывает дверь лабораторного модуля. – Быстро внутрь.
Я и Джервис без слов шмыгаем в корпус.
Chapter VII. То, что ты знал
Дверь за нами захлопывается, и все погружается в темноту. Мы не в лаборатории, а в отдельном ее отсеке, где хранится старое отработавшее свое оборудование. Это склад, и здесь темно, словно ночью.
– Ну ты и придурок! – повторяет голос Велиуса, и он щелкает выключателем.
Под невысоким потолком загораются длинные лампы холодного света, выхватывая из темноты наши запыхавшиеся фигуры и накрытые брезентом ящики. Я щурюсь, мне вдруг кажется, что волосы Велиуса темнее земли Квирина, но галлюцинация тут же моргает и пропадает вовсе. Его глазные яблоки медленно светлеют, проявляются радужка и зрачок.
Когда темная энергия бьет из меня ключом, я выгляжу так же?
– Ты калигус? – сипло спрашивает Джервис, устало облокачиваясь спиной на два составленных друг на друга ящика.
– Сюрприз, тормознутый! – саркастично восклицает Велиус.– У меня для тебя неожиданная новость: ты проспал лет тринадцать!