Он сует руку в дыру почти по плечо, морщится и замирает. Мы смотрим на него, как загипнотизированные.
– Что он делает?
– Заткнись, Лукас, – шикает Энди.
Джервис хмыкает, втягивает руку обратно. В кулаке у него зажат карманный эхолокатор, который легким движением выплевывает трехмерное изображение нашей низины.
– Добегаете вот до этого подъема и обратно, – говорит Джервис, указывая на склон справа от города. Изображение мерцает от обильного дождя, и мне трудно на нем сосредоточиться. – Понял, Рэй? Дальше в гору бежать нет смысла.
– Точно, – киваю я и неожиданно слышу, что Энди говорит то же самое. Мы удивленно смотрим друг на друга поверх сияющего изображения местности.
Джервис нажимает на кнопку и сминает картинку в кулак.
– Может, передумаете? – тихо спрашивает он.
Лицо Энди мгновенно становится противным донельзя.
– Если только малыш Мэйтланд струсил.
– Кто из нас здесь малыш, коротышка, – поддеваю я, видя, как багровеют щеки Энди. Даже за пеленой черного дождя его гнев отчетливо проступает на скулах красными вспышками.
– Заткнись, – рявкает он. Оборачивается к Кобу и кивает ему. – Считать начнете, как только мы оба вылезем за барьер, ясно? А, кому я это говорю, – он поворачивается к Лукасу. – Ты, следи за временем.
Лукас кивает и робко сглатывает, как будто бежать собрался он, а не мы. Трус.
– Готов? – вскидывается Энди. – Либо сейчас признавайся, что ты трусливая наседка лапинов, либо пеняй на себя.
– Сам смотри не откинься.
Порыв ветра из бреши кидает мне в лицо очередные миллион капель дождя. Я смахиваю их тыльной стороной ладони и вздыхаю. Делаю шаг к дыре.
– Рэй, – зовет Джервис. – Аккуратнее там, ага?
Я не отвечаю, собираясь вообще ни на что больше не реагировать, пока не выполню этот дурацкий уговор. Отец убьет меня, если узнает.
Если узнает.
Спина Энди скрывается за стеной барьера и, вздохнув снова, я лезу за ним. Мокрую голову тут же обдувает всеми ветрами вселенной, такими сильными, что я едва ли могу вытащить свое тело через барьерную брешь. Снаружи холодно. Холодно и темно. Высокая стена кратера, на дне которого мы находимся, чернеет метрах в ста от нас.
– Готов? – спрашивает Энди, и из его рта вырывается белесый пар. Кажется, я даже вижу, как молекулы углекислого газа скукоживаются в этом непередаваемом холоде, превращаясь в льдинки.
– Сколько можно спрашивать, погнали уже.
Он дает знак Лукасу, и тот орет прямо в дыру:
– На старт! Внимание! Марш!
Мы срываемся с места почти одновременно и бежим, огибая искореженный валун на пути. Я тут же спотыкаюсь об него и отстаю.
Я дышу носом, а выдыхаю ртом, как и следует при беге, но очень скоро срываюсь и просто распахиваю рот в надежде урвать побольше кислорода. Воздух здесь разрежен, дышать тяжело даже при простой ходьбе, а бежать и подавно.
Ноги получается переставлять еле-еле, как во сне, когда тебе очень нужно бежать, но не выходит, и воздух вокруг, словно ватный. Я устаю уже через десяток-другой футов.
Темнота перед глазами сгущается все больше, а кислородное голодание показывает свои фокусы: воздух вокруг меня растягивается и сжимается, и тусклый свет Керы пульсирует в такт стуку крови в ушах.
Как… сложно… бежать…
Энди запинается об камень под ногами и падает на колени. Ветер усиливается, поднимая с земли столпы пыли и песка.
Я делаю рывок и оставляю его позади.
– Мэйтланд! – неожиданный возглас ударяет мне в спину так громко, что я оборачиваюсь. Эхо от крика Энди разносится по всему кратеру, рикошетит обратно и впивается мне в барабанные перепонки.
Он повалился на колени и сидит, свесив голову набок. Я останавливаюсь.
Впереди еще половина пути и в два раза больший отрезок в обратную сторону, а я не думаю, что смогу его осилить. Про Энди, похоже, не стоит уже даже говорить.
– Сдаешься? – кричу я, хотя получается слабое мяуканье. Черт, с таким дыханием даже говорить сложно.
– Не дождешься! – рычит он и вдруг кашляет. Подавился?
Ветер, наигравшись с песком, стягивает его в круговорот вокруг нас. Надо бежать отсюда обратно в город, вот что я думаю.
– Сдавайся и закончим на этом! – кричу я и делаю шаг к Энди. Он скрючивается на земле в позу эмбриона.
Да что за черт?!
– Тибекис! – ору я, оказываясь рядом. Шагать трудно, дышать трудно, смотреть перед собой трудно. – Тибекис, ты в порядке?
Он совсем сжимается и хрипит, я слышу его кашель сквозь завывания ветра. Над нами разрастается целый ураган, и из дыры в барьере Джервис кричит и зовет обратно.
– Рэй! Прекращайте это, давай назад!