— Да и чего мы там у друг друга не видели, хе-хе, правда же?
Да… Да, только вот нам не доводилось спать в обнимку в одном мешке, который еще и не мешок вовсе.
— Догоняй! — заноза шмыгнула в центр «рулета». А я закинул свой чумазый комбез на ветку, следом отправил труханы и полез вовнутрь.
Было жутко холодно, но, в отличие от улицы, хотя бы сухо. Думаю, через полчасика мы тут все нагреем и станет куда комфортнее. В целом, жить можно, если не считать жесткой земли. Благо подушку нам заменял рюкзак. Невесть что, но все же лучше, чем ничего.
— Ты тяжелый!
— Конечно, блин, я тяжелый!
— А…
— Что?
Внутри нашего кокона было еще темнее, чем на улице. То есть совсем ничего, кроме черноты, не видно.
— А можно я на тебя взберусь? И нам будет теплее, если мы ляжем в обнимку. Быстрее согреемся.
— И так согреемся, ложись сбоку.
Мы еще некоторое время поерзали, пока наконец не улеглись так, чтобы было более-менее удобно обоим. Усталость брала свое, и глаза постепенно закрывались даже несмотря на холод и постоянно урчащий живот.
— Джек.
— Что?
— Знаешь, почему я постоянно посылаю тебя нахрен?
— Потому что ты стерва каких поискать, — пробухтел я сонным голосом.
— Нет.
— Удиви.
— Потому что я дура и…
Я чуть языком не подавился.
— Удивила.
— Подожди… Потому что я слишком гордая дура, у которой проблемы с коммуникацией. И когда ты слышишь очередное «иди нахрен», это значит, что я просто не знаю, что сказать, или знаю, но эти слова слишком меня смущают, — заноза снова замешкалась, пока, видимо, не перевернулась ко мне лицом. — А еще я хотела сказать спасибо за то, что тогда помог мне на арене, и вообще… за все остальное.
Она говорила, говорила и говорила, а я лежал молча. Тупо не знал, что сказать, и, кажется, стал понимать, почему она посылала меня нахрен. Мне вот ее сейчас тоже хотелось послать.
— Я… знаешь… Ты… Когда ты сказал ту фразу, что «это будет не по-человечески», я сразу вспомнила, как постоянно спрашивала о подобном себя. Понимаешь? Я задавала себе вопрос: «А как будет по-человечески?» Это сложно. Это сложнее, чем кажется. Понимаешь, Джек? — тишина. — Ты спишь, что ли?
Заноза сама мне подкинула офигенную идею.
Но я ее недооценил.
— Дже-ек? — тишина. — Джек! — эта падла сначала свернулась калачиком, а затем резко выпрямилась как пружина, здорово лягнув меня пяткой в бок.
— С ума сошла⁈
— Я знала, что ты не спишь! Отреагируй как-нибудь! Я тут распинаюсь, а он овощем прикидывается!
— Просто не знаю, как на это реагировать.
— Вот! Во-от! Теперь ты меня понимаешь? Просто скажи «иди нахрен» — и тебе полегчает.
— Иди в жопу.
— Хах… И-и-и как ощущения? Полегчало?
— Иди нахрен.
Идель звонко рассмеялась и притихла. На улице продолжал идти дождь, но в нашем коконе стало чуточку теплее.
— Хм… а хочешь сбросить напряжение?
— Э-э⁈ В каком смысле?
— Ща… слушай. Кхем! — а дальше произошло нечто из ряда вон. Идель набрала полную грудь воздуха и выдохнула то, что я никак не ожидал услышать: — Я маленький чайник, толстый, курносый. Вот моя ручка, а вот и мой носик. Шипеть я могу, но совсем не от злости. Когда я шиплю, я зову к себе в гости, — в коконе было абсолютно темно. Но я лежал с глазами по пять рублей и в полном а*уе от происходящего. — Когда я киплю или пар выпускаю, мой нос наклони и налей себе чаю. Та-да-а!
Мне казалось, что сейчас даже притихшие от дождя сверчки проснулись и нахрен уронили на землю свои маленькие сверчковые челюсти.
— Откуда. Это. В. Твоей. Голове. Взялось?
— Хе-хе… случайно попало. Лазила в интернете и прочитала, а потом эта зараза прилипла и я не смогла от нее избавиться. О, еще один вспомнила! Сейчас расскажу…
— Хватит! Хватит, я понял. Залезай…
«Я маленький чайник, толстый, курносый. Вот моя ручка, а вот и мой носи… Тьфу, блин!»
А между тем заноза вскарабкалась на меня как на гору и удобненько разместилась щекой на груди. Я почувствовал, как ее ладони мягко легли мне на плечи.
Холодные как у лягушки.
— Ва-а… какой ты тепленький! Красота!
— Давай уже спать. Мне сегодня хватило впечатлений.
— Полностью поддерживаю. Спокойной ночи.
После того как Идель на меня залезла, внутри нашей импровизированной палатки и вправду стало значительно теплее. Меня дико клонило в сон. Сознание постепенно улетучивалось…
— Д-джек… что это?
Идель резко открыла глаза, почувствовав как что-то очень твердое и горячее придавило ее мягенький нежный цветочек. Как будто древко копья между ног зажала… Горя-ячее такое… толстое древко копья.