Кто-то поперхнулся, а кого-то чуть не пробило на «ха-ха», саму блондинку, похоже, это выбило из колеи. Да я сам в осадок выпал от такого контраргумента. Где она вообще такого нахваталась? Впрочем, последнее стало понятно по лицу кролика, которая еле сдерживалась, чтобы не заржать с криком «моя школа, бро!».
— Плебейка! Дикарка! — собравшись, прошипела Синтия.
— Нос картошкой, губа лепешкой.
— Дегенератка, грязнокровка!
— Хах, доска два соска, — Идель облокотилась на стол и поманила к себе пальцем. — Давай, залупа конская, ты явно проигрываешь.
В этот момент бздынькнули столовые приборы и раздался глухой удар. Кролик упал лбом на столешницу и начал ржать. Уже откровенно и не стесняясь. Причем ее звонкий смех оказался настолько заразительным, что словно вирус начал распространяться по всем тем, кто здесь находился.
Для Синтии это был персональный ад. Я видел, как это давит на девушку. Как она бессильно сжимает кулаки, перебирает пальцами и кусает губы. Не знаю почему, но я решил, что нужно вмешаться.
Раздался новый удар, вся посуда на столе разом подпрыгнула.
— Тишина! — гаркнул я так, чтобы все услышали. — Идель! Араши! Прекращайте, мы за столом. И ты, — посмотрел на Синтию, которая, будто не веря в произошедшее, уставилась на меня. Словно бога перед собой увидела. — Ты тоже завязывай. Сели и едим спокойно. Грызите мясо, а не друг друга.
Минут пять все действительно сидели в полном молчании, лишь изредка перешептываясь, пока Синтия не заговорила вновь. Все ей было мало.
— Джек, а где… где ты будешь спать? — голосок скромненький, любопытный. Глазки бегают, иногда поглядывая в мою сторону. Уже забыла серьезный разговор с Идель.
Звон посуды резко прекратился.
— А какие варианты?
— Ну, есть общая палатка… есть не общая… то есть моя. Если я чуть-чуть подвинусь, то места хватит двоим…
«Нет, к Синтии я однозначно не лягу. Выселять тоже никого не хотелось бы…»
Случайно глянул на всех остальных за столом, а они опять есть перестали. Сидят как зайцы при свете фар, пырят на меня.
— Сегодня посплю в общей, а там посмотрим. Спальник только дайте.
— Джек, там немного не так все устроено…
Синтия продолжала смотреть на меня с надеждой, но я был непреклонен.
Короче, в итоге чуть в голос не проорался с того, как у них там все устроено. Если бы Араши не было со мной, то я подумал бы, что это плод ее больного воображения.
Когда зашел внутрь палатки, то заметил застеленный парашютом пол. У меня еще тогда мысль проскочила, мол, хорошо придумали. А оказалось, что он тут выполнял функцию не пола, а одеяла. То есть дамы подходили к краю палатки, поднимали парашют, под которым был другой парашют, и ложились между ними.
Трындец.
Только успокоился, что тут не так уж плохо, как было в моем лагере, и на тебе. Сраное общежитие.
Не успел я недовольно вздохнуть, как с одного бока меня подперла Араши, а с другого грузно приземлилась Идель.
— Тут полно места…
— Мы им не доверяем, — отрезала кролик. — Будем держаться вместе.
— Так безопаснее, — вторила Идель.
Спорить никакого желания не было. Я сыт, я хочу спать — и я буду спать. Да и глаза уже закрываются. А завтра будет завтра.
Нет, ну это же надо! Ну надо же было всему так случиться! Грандиозный план полетел коту под хвост, и вместо того, чтобы окончательно выяснить отношения и расставить все черточки над «и», они оказались в этом гадюшнике с толпой каких-то левых девок. Далеко ходить не надо, одна такая лежала прямо перед лицом Княжны. Благо хотя бы Джек за спиной, и то радость.
Хонкай недовольно засопела. Поерзала, перевернулась на другой бок.
«А ты тоже хорош! — алые глаза вперились в Джека. — Взял и согласился! Как будто нам троим было плохо!»
В порыве эмоций она ткнула когтем его в щеку. Голова мужчины качнулась, но сам он не проснулся, продолжив мирно похрапывать. Однако Княжна тоже не остановилась и стала дергать Джека за ухо, за нос, за волосы, трепать за щеку…
«Еще и спит как убитый! — теребящий монстр на секунду остановился. В его голове возникла замечательная мысль. — Хм… а если так? — девушка занесла одну ножку и о-о-очень аккуратно положила на живот своей цели. Было ощущение, будто своим бедрышком она только что захватила часть территории. — Хе-хе, а неплохо!»
Настроение поднялось, но Княжне этого оказалось недостаточно, и вот по груди Джека словно змеи скользят две руки. Одна — человеческая. Мягкая, красивая и утонченная даже несмотря на постоянные тренировки. Другая — когтистая, жесткая, от которой едва ли можно ощутить хоть какое-нибудь тепло. Но обе так удачно разместились на его груди. Обеим нашлось место.