— Ам… а может з-завтра?
— Хах… ха-ха, нет. Будем тебя учить прямо сейчас, хех, курсант Идель.
Я стал давить. Почувствовал как заноза напряглась.
— Расслабься.
— Да… кх… как тут… — она сжалась еще сильней, но несмотря на это, колечко постепенно сдавалось, медленно раскрываясь и пропуская меня внутрь. — А-а-ар!
Приобнял ее за за грудь,а вторую руку положил чуть ниже ее плоского животика. Идель выгнулась и поднялась, прижавшись ко мне спиной. А член продолжал заходить глубже. Последние несколько сантиметров я загнал рывком, отчего заноза вскрикнула, напряглась, но через какое-то время расслабилась. Положила свои руки поверх моих и откинула голову мне на плечо.
Ее волосы приятно пахли. Как всегда чем-то сладким и, хех, невероятно вредным.
Я начал плавно. Не спеша. Потому как даже такие незначительные движения вызывали у нее болезненные постанывания. Впрочем, мне было известно как с этим справится.
Мои пальцы легонько обхватили ее розовый сосок и стали потихонечку его дразнить. Я то потягивал, то слегка сдавливал. Отвлекал внимание. Затем подключилась другая рука, та, что находилась недалеко от ее пышущего жаром цветка. И вот, жалобные стоны сменились похотливыми. Идель сама начала двигать попкой навстречу моему члену. А через минуту, уверенно взялась за мои руки и спустила их на бедра, а сама довольно бодро встала на четвереньки.
Десятью минутами ранее. Снаружи палатки Джека
— Вот бестыжие, — одна из фурий уселась в пяти метрах от эпицентра событий. — Хоть бы свет потушили.
— Если бы они потушили свет, — сказала другая, наблюдая за тенями на стенке палатки. — То мы бы ничего не увидели. А так, какое-никакое, а развлечение.
Еще через пару минут к этим двоим присоединилась еще парочка, а потом еще и еще. Валькирии, фурии — все рассаживались полукругом. Кто-то захватил с собой лечебной микстурки вместе со стаканчиками, и пошло-поехало.
— А вы чего тут делаете? — прозвучал любопытный голос Араши.
— Тс-с-с-с! Не мешай. Не видишь? Смотрим. У нас тут театр теней образовался.
В это время из палатки стали доноситься мелодичные постанывания и ритмичные пошлепывания.
— О-о! Это я удачно зашла! — кролик обошла всех и села в первом ряду.
— Может, все-таки сказать им, чтобы свет погасили, а то как-то… ну… неприлично же.
— И лишить себя такого? Ни за что.
А между тем события в палатке достигли своего пика. Все девушки лагеря были знакомы с Идель. Прямо или косвенно, но всем было известно, что она довольна сильная валькирия, но то, как она сейчас постанывала…
— Что же он там с ней делает? — одна из девушек заерзала на месте.
— А тебе не видно, да?
— Да я не про это…
Стоны в палатке вышли на максимум.
— Кажется, все… или…
— Расходимся, что ли?
Араши внимательно пригляделась. Ушки кролика встали торчком.
— Нет, подождите… Похоже, он ее сейчас…
— Что? — раздался чей-то любопытный голосок, а на стене палатки стало видно, как огромный член вновь приближается к попке Идель.
— Короче, резьбу сейчас нашей четырехрукой убивашке сорвут, — закончила Араши, и вся поляна то ли охнула, то ли вздохнула… в предвкушении.
А между тем тень Джека схватила тень Идель за бедра и подалась вперед. Послышался болезненный стон.
— Началось…
— Она его впустила…
— Далась же…
— А как спину гнёт! Ты посмотри только!
— Ох, меня ни один фильм так не затягивал, а тут прям оторваться не могу.
— Как трогательно… Можно меня кто-нибудь потрогает? Я хочу быть потроганной!
— Т-с-с! Не мешай.
Внезапно розовую дымку на поляне разогнал строгий голос.
— Что здесь происходит⁈
Все оглянулись и увидели Синтию. Впрочем… это не стало проблемой. Ее тут многие недолюбливали.
— Да вот… смотрим, как курсант Джек яростно натягивает курсанта Идель, и-и-и… похоже, у них все получается.
Синтия и сама это заметила. Блондинка просто окаменела, глядя на две слившиеся тени. Стало очень обидно и больно. Ее как будто предали. Как будто дали надежду, чтобы потом вероломно отобрать.
Многие девушки на поляне сейчас не без удовольствия наблюдали за тем, как у чертовой Кроуфорд затряслись губы, а из глаз полились слезы. Да ей буквально в сердце выстрелили, и черт его побери, но как же приятно было на это смотреть.
— О, кажется, великую Кроуфорд обскакала какая-то грязнокровка! Что же делать, что же делать? — со всех сторон начали доноситься издевательское хихиканье и гаденький смех.
— Что, не помогла тебе твоя фамилия мужика найти? А, Синтия?