– Никак не пойму, что тут происходит, – нарушил тишину Кавендиш. – Обычно, едва переваливаешь склон, навстречу несутся мальчишки в сопровождении своры собак... – обратившись к шоферу, он скомандовал: – Шер, ты остаешься здесь. Мотор не глуши, подготовь пулемет к бою. А мы пойдем разведаем обстановку на месте.
Открыв тяжелые бронированные дверцы, разведчики вышли из дрезины и тут же взяли оружие на изготовку. Пронизывающий холодный ветер тут же швырнул им в лица пригоршни колючего мелкого песка.
На всякий случай Кавендиш приказал спутникам рассредоточиться, после чего они направились к вокзалу из красного кирпича.
Построенная много-много лет назад, станция выглядела как пережиток прошлого.
Колокол, звоном которого созывали к поезду запаздывающих путешественников, покачивался, изредка позвякивая под навесом вокзала, и звон этот казался прямо-таки похоронным.
Вдруг внимание Джага привлек какой-то скрип. Скрипел старый ветряной двигатель, который, несмотря на сильные порывы ветра, то и дело заклинивало.
Настороженно оглядываясь и прикрывая друг друга, четверка разведчиков вошла в зал ожидания. Пол был усыпан осколками стекла, кусками гипсовой лепнины и обломками мебели. Из щелей между рассохшимися досками пробивалась трава. Попискивая, из-под ног разведчиков во все стороны брызнули сотни мышей.
Заметив покосившуюся, искореженную винтовую лестницу, Кавендиш сказал:
– Стил, поднимись наверх, посмотри, что так Мы тебя подождем...
Стил уже спускался, отрицательно покачивая головой, когда с улицы донесся стук копыт мчащегося галопом коня.
На секунду оцепенев от неожиданности, все четверо бросились к двери и увидели, как черный жеребец с развевающейся гривой с ржанием пронесся мимо и скрылся за углом. На коне не было ни упряжи, ни седла.
– Может быть, это конь начальника станции? – предположил Джаг.
Кавендиш покачал головой.
– Нет. У них тоже есть дрезина. Не знаю, в чем тут дело, но у меня плохое предчувствие!
Под резкими порывами ветра станционный колокол продолжал мрачно позванивать. Кавендиш решил тщательно осмотреть местность. Короткими перебежками, прижимаясь к стенам, четверка добралась до здания, в котором, по всем признакам, жили обитатели станции.
Белье, развешанное во дворе на натянутых веревках, трепетало и гулко хлопало на ветру, и эти звуки напоминали Джагу сухие револьверные выстрелы.
Джаг перепрыгнул через тряпичную куклу, валявшуюся на земле, и прижался спиной к стене рядом с входной дверью. Вскоре к нему присоединился Кавендиш, а два охранника остались позади, чтобы в случае необходимости обеспечить прикрытие.
В этот момент вторая лошадь выскочила из-за строений и, разгоряченная, несколько раз взбрыкнув задними ногами, в ту же секунду исчезла из виду.
– Их, по меньшей мере, двое, – шепнул Кавендиш.
– Кого – "их"? – поинтересовался Джаг.
– Пока не знаю. Скорее всего, какая-то вооруженная группа.
Джаг с недоумением нахмурил брови, и Кавендиш пояснил:
– Группа ренегатов. Налетчики, убийцы...
Одним прыжком он подскочил к двери, ударом ноги распахнул ее и нырнул в темный проем. Несколько раз перекатившись через себя, Кавендиш вскочил на ноги, настороженно поводя стволом винтовки из стороны в сторону. В помещении никого не было. В сопровождении Джага охотник обошел все комнаты. Когда он открыл дверь кухни, их облепило черное облако жужжащих мух. Огромные и злые, они набросились на вошедших, набиваясь в ноздри, уши, глаза. Одновременно в нос ударил сильный сладковатый запах, который невозможно было не узнать.
Кровь!
Она была буквально повсюду: на полу, на стенах, на столе. Брызги и потеки засохшей крови виднелись даже на потолке!
Джаг и Кавендиш в растерянности переглянулись, сжимая внезапно вспотевшими руками оружие. Из столбняка их вывело какое-то равномерное жужжание. Они не сразу поняли, что это включился мотор холодильника, который питался от ветряка, установленного возле вокзала.
Инстинктивно Джаг протянул руку и открыл дверцу. И тогда леденящее кровь зрелище буквально пригвоздило их к месту: морозильная камера была доверху забита грубо расчлененными человеческими телами. Руки, ноги, детские туловища вперемешку лежали на полках морозильника, висели на стальных крючьях для мяса. Не хватало только голов.
– Боже мой! – выдавил из себя Кавендиш, побледнев как полотно.
Джаг не смог произнести ни слова – его просто вывернуло наизнанку.
– Боже мой! – ошеломленно повторил разведчик. – Уходим! Быстро! Нам здесь больше нечего делать!
Схватив Джага за руку, он потащил его к двери.
Не помня себя от ужаса, они выскочили из дома и наткнулись на Стила и Грега, которые в ожидании зорко следили за подходами к зданию. Едва лишь Кавендиш открыл рот, чтобы рассказать им об увиденном, как где-то неподалеку послышалась тоскливая, душераздирающая и в то же время странно навязчивая мелодия.
Глава 28
– Что это? – с беспокойством спросил Джаг, опередив охранников, на лицах которых отразилось такое же недоуменное удивление.
– Это "тинто", – ответил Кавендиш, – "прощальная песнь тем, кто скоро умрет".
Джаг побледнел.
– Как это?
– Ты слышишь гимн Костяного Племени, – пояснил Кавендиш. – Члены этого Племени – каннибалы, проще говоря, те, кто ест человеческое мясо.
На лицах троих мужчин отразились одновременно ужас и отвращение.
Кавендиш задумчиво продолжал:
– Любопытно то, что они обитают очень далеко отсюда. Мы будем пересекать их территорию только через четыре-пять дней... Обычно они не проявляют к нам враждебности, но во избежание конфликта мы платим им дань, и тогда они пропускают поезд.
Тяжелое предчувствие шевельнулось вдруг в душе Джага.
– Какую дань? – обеспокоенно спросил он.
– То, что они требуют: женщин и детей.
Джагу показалось, будто чьи-то ледяные пальцы сжали его сердце. Перед глазами у него поплыли разноцветные круги, и он едва совладал с собой, чтобы не потерять сознание.
– Это те, кто едет в вагонах, прицепленных в Томболл Пойнт? Так вот, что их ожидает!
Кавендиш молча кивнул.
– А я-то думал, что их везут в дар Сумасшедшему Проктору!
– Они тоже так считают.
– Но ведь это подло, такого нельзя допустить!
Жалобная мелодия звучала все выше и пронзительней.
– Знаете, на чем они играют? – спросил Кавендиш.
– Флейта? – предположил Стил.
Кавендиш отрицательно покачал головой.
– Бедренная кость человека. И мне совсем не хочется стать материалом для изготовления этого инструмента!
Джаг снова почувствовал приступ тошноты. Бесполезно убеждать их в чем-то. Каждый думает лишь о спасении собственной шкуры, и, по большому счету, это можно понять. Его воображение рисовало ужасные картины. Монида и Энджел... Конечно, были другие женщины и другие дети, но нельзя же нести крест за всех!
Внезапно мелодия оборвалась. Наступила зловещая тишина. Еще более тягостная, чем эта дьявольская музыка.
– Уходим! – решительно сказал Кавендиш. – Попробуем избежать неприятностей!
Охваченные тревогой и ужасом, они побежали к дрезине.
До вокзала добрались без приключений. Но там их ждал сюрприз.
– Негодяи! – выругался Джаг, указывая на голову ребенка, привязанную за волосы к языку колокола, который больше не звонил.
Вытащив из ножен саблю, Джаг одним ударом перерезал длинные волосы. Голова покатилась по песку. Колокол зазвонил снова.
– Бежим! – крикнул Джагу Кавендиш. – Никого не видно! Может быть, нам удастся выпутаться из этой истории без особых проблем!