– Вас понял, – тоном согласившегося с ее доводами человека сказал Турецкий.
За очередным поворотом неширокой боковой тропинки открылся укромный уголок с четырьмя относительно свежими могилами, одна из которых действительно оказалась разрытой. Земля была разбросана во все стороны.
– Н-да, копали ночью, швыряли куда ни попадя, – заметил Яковлев и спросил: – Гражданка Иванова, а вы когда сюда приехали в первый раз? Сколько было времени?
– Да часов около десяти. А что?
– Что ж, все правильно, работали ночью… – кивнул подполковник.
Он огляделся по сторонам, потрогал толстую ветку березы, дотянувшуюся почти до самой разоренной могилы, и заметил:
– Здесь кора содрана. Скорей всего, фонарь висел.
Он заметил еще одну особенность, о которой пока не стал распространяться. Когда на свежую могилу нападают обычные мародеры, им совершенно наплевать на атрибуты похоронного обряда: крест, венки, цветы – все выдирается и разбрасывается без всякого почтения. В данном случае некто перед тем, как приступить к земляным работам в столь мрачном месте, снял могильные украшения и аккуратно прислонил их к ограде соседней могилы.
– Судя по кресту, вашего мужа хоронили по христианскому обряду? – полюбопытствовал Турецкий.
– Да, конечно.
– А не было ли, извините за бестактность, при теле каких-нибудь ценностей, дорогих предметов? Были ли на покойном драгоценности?
– Вы хотите сказать, что это грабеж? – ужаснулась Ангелина.
– Как одно из объяснений происшедшего вполне может быть, – кивнул следователь.
– Мне трудно в это поверить, – покачала головой Иванова.
– Ну что вы! При нашей-то жизни. Даже если костюм более-менее пристойный – и то бомжи его могут прибрать к рукам, – заметил Яковлев.
– Вы говорите невозможные вещи! Не думаю, что кто-то обрадовался этой добыче. Все куплено в специализированном магазине, понимаете? Вещи не предназначены для живых!
– Вот еще что хотелось бы у вас спросить, – вмешался в разговор Турецкий. – Имелись ли у покойного золотые коронки?
– Коронки были. Но давно. Потом он фарфор поставил.
– А гроб какой был? Дорогой или попро-ще? – снова спросил Турецкий.
– Знаете, по большому счету, ему-то все равно, в каком гробу лежать. Правда? Но на похороны пришел такой бомонд, даже вице-мэр присутствовал… мы не могли ударить в грязь лицом! Гроб был высшего качества.
– Ясно. Вы по-прежнему против огласки происшедшего, госпожа Иванова? – спросил Турецкий.
– Да. Я бы не хотела шумихи, – отрезала Ангелина.
– Огласка оглаской, но против официального расследования вы уже возражать не можете, – заметил Турецкий. – Вы должны знать, что за дачу ложных показаний свидетель несет ответственность, предусмотренную уголовным кодексом.
– Все ясно, – буркнула Ангелина. – Поехали отсюда, господа.
Водитель «мерседеса», на котором Турецкий, Яковлев и Ангелина приехали на кладбище, завидев подходящих, буквально чуть ли не бросился навстречу своему начальнику.
– Ангелина, Толик уже пятый раз звонил! – воскликнул он.
– Чего ему надо?
– Вроде кто наехал, но мне он ничего не сказал, – искоса взглянув на Яковлева с Турецким, полушепотом сообщил водитель. – По голосу я почувствовал, что очко у него играет…
– Извините, господа, – сказала Ангелина и, достав сотовик, набрала номер. Выслушав Толика, Ангелина раздраженно бросила: -Какая еще баба? Кто ее вообще пропустил в телецентр! Ты что, разучился всякую шваль с порога выпроваживать? Она еще там? Сейчас буду…
Ангелина отключила связь и, повернувшись к Турецкому, сказала:
– Прошу извинить меня, господа. Срочно надо ехать на студию. Могу подбросить к метро…
– Не беспокойтесь, – улыбнулся Турец-кий. – Нам не к спеху. Доберемся сами. Завтра созвонимся.
– Конечно! – уже садясь в машину, бросила Иванова.
Когда «мерседес» тронулся с места, Турецкий взял Яковлева под руку и, кивнув на стоящий рядом «опель-аксана», спросил:
– Володя, дорогой, мы во что бы то ни стало должны прибыть вовремя на свидание Ангелины с этой «бабой»!
– Понял! – уже дергая дверцу «опеля» со стороны водителя, ответил Яковлев. Дверца оказалась открытой. Через секунду они уже сидели в салоне, и Яковлев, достав маленькую, как булавка, отмычку, стал включать зажигание. В это время из строения, примыкающего к ограде кладбища, вышел мужик в армейском камуфлированном бушлате и заорал:
– Э, блин, вам чего надо от моей тачки?!
– Ключи! – крикнул ему через открытое окно Яковлев.
– Ну, блин! – взвизгнул мужик и скрылся в помещении.
Двигатель завелся, когда трое охранников уже бежали к машине. Коробка переключения передач оказалась незаблокированной, и Яковлев резко тронулся с места, на большой скорости вписываясь в поток мчащихся по улице автомобилей.
– Только не просите меня, Александр Борисович, чтобы я ни при каких обстоятельствах не передавал опыт, которым иногда приходится пользоваться нашему брату в экстремальных обстоятельствах, – улыбнулся подполковник Турецкому.
– Успеем, Володя? – вместо ответа коротко спросил следователь.
– Смотря к чему… Взрыв посмотреть успеем обязательно…
Яковлев выруливал такими закоулками, что оставалось лишь два варианта: либо безнадежно заблудиться, либо опередить самого черта.
– Дедушка бабушку опередил! – заметил Яковлев, подруливая к «мерседесу» Ангелины. Предъявив удостоверения, они быстро договорились на центральном входе с охранниками, прихватив с собой одного из них, чтобы показал дорогу в огромном шоу-лабиринте.
Коридор, по которому вел их охранник, вскоре уперся в широкую дверь с табличкой «ТК „Спектр“. Посторонним вход воспрещен!»
Между коридором и входом в студию оказался небольшой холл. В нем расположились пара кресел и журнальный столик с пепельницами. В одном из кресел сидела женщина и сосредоточенно смотрела на закрытую дверь.
Если бы Турецкий и Яковлев остались в холле, встреча, возможно, не состоялась бы. А войди они в недра офиса – неизвестно какой еще сюрприз бы их ожидал. Яковлев нашел выход. Кроме офисной в холле имелось еще две двери, ведущих в закуток уборщицы и на лоджию. Дверь на длинную лоджию, к счастью, была не заперта. Туда и повлек Яковлев следователя. Ждать пришлось недолго. В холле появилась энергично шагающая Иванова. Сидящая в кресле женщина резко встала ей навстречу.
Яковлев приоткрыл дверь, чтобы лучше было слышно разговор.
– Ты кого похоронила, сука?! – взвизгнула незнакомка. Не дожидаясь ответа, она вцепилась растерявшейся Ангелине в волосы. Иванова безуспешно пыталась вырваться. – Ты кого похоронила?! – пуще прежнего завопила незнакомка.
Яковлев с Турецким выскочили в холл.
– Нехилый очняк получился! – громко сказал Яковлев, пытаясь влезть между женщинами. Турецкий, в свою очередь, схватил незнакомку за плечи и попытался оттащить ее от Ангелины. На шум из офиса выбежали двое парней и тоже стали разнимать женщин. Вчетвером кое-как удалось растащить дерущихся.
– Гражданочки! – сказал, отдуваясь, Яковлев. – Пройдемте в какой-нибудь кабинетик и там спокойно доспорим.
– Давайте лучше на завтра перенесем разбирательство,– тяжело дыша и поправляя волосы, попросила Ангелина. – Видите, она не в себе!…
– Я тебе сейчас покажу, кто не в себе! – незнакомка вновь приняла угрожающую позу.
Иванова была крайне раздосадована – и не только тем, что эта незнакомка задала ей трепку. Более огорчило ее появление здесь настырных ищеек.
Однако ей пришлось впустить незваных гостей в офис. Все четверо расположились в кабинете, который занимал в свое время Юрий Иванов. Женщин рассадили по разным углам. Яковлев сел между ними, а Турецкий занял директорское место, представился и строго спросил у незнакомки:
– Фамилия? Имя? Отчество?
– Иванова Валентина Сергеевна, – с готовностью ответила та.