Его слова повторяют все, в чем я тысячу раз сама пыталась себя убедить. Даже когда мы делали групповые проекты в университете, я никогда не озвучивала свои идеи и просто подстраивалась под самого разговорчивого человека в нашей группе. Уверенность помогает добиться успеха. Молчание никуда не приводит.
– Я думала о том, чтобы предложить Слоан и Лесли добавить в бутик линию одежды для животных, – тихо говорю я, разглядывая большую ладонь Мака на моей маленькой руке в веснушках. – Наши клиенты обожают своих питомцев. Ты бы видел, как они носят их в своих сумочках.
– Вот видишь. – Мак ободряюще сжимает мою руку. – Ты полна идей, и я уверен, что у тебя хватит уверенности воплотить их в реальность. А еще, из собственных эгоистичных побуждений я хочу, чтобы ты больше никогда не приближалась к гениталиям другого мужчины с иголкой.
– Заткнись, верзила, – прищуриваюсь я. – Ты меня отвлекаешь своей очаровательностью.
– Ты считаешь меня очаровательным? – Мак радостно играет бровями. – Я думал, что понравлюсь тебе, только если обзаведусь сырной хижиной.
Я закатываю глаза.
– Ты знаешь, что ты очарователен.
Он продолжает держать меня за руку, переплетая наши пальцы.
– А ты знаешь, что ты милая?
Я делаю глубокий вдох, пытаясь поверить в эти слова. Они значат гораздо больше, чем физическая красота. Знание, что я милая, равноценно уверенности в себе, и последнее нужно мне сильнее, чем первое. Надеюсь, однажды я смогу научиться отвечать на этот вопрос без колебаний.
– Я знаю, что я милая, – наконец произношу вслух я, надеясь, что когда-нибудь буду на сто процентов в это верить.
Я качаю головой, готовая снова переключить внимание на моего пациента.
– А что насчет тебя? Чем займешься после футбола?
Мак поднимает брови.
– Если повезет, меня хватит еще на пару лет. Я не против стать одним из тех старичков, которые умирают прямо на поле от сердечного приступа.
У меня вырывается стон.
– Это ужасная мысль.
Мак пожимает плечами.
– Это так, шутки. На самом деле, моя работа мечты после окончания футбольной карьеры – сфера видеоигр, чтобы я мог совместить мое знание футбола со своими навыками программирования.
Я удивленно моргаю.
– Я, конечно, очень сильно извиняюсь, но мне сейчас не послышалось? Ты сказал «программирование»?
Мак закатывает глаза.
– Я отучился по специальности компьютерных наук, Куки. В этом теле есть не только мускулы, но и мозги.
Я сажусь и таращусь на него с открытым ртом.
– Ты – что?
Он пожимает плечами и переворачивается на спину.
– Моя матушка бы мне не простила, если бы я не получил диплом по специальности, на которую можно в случае чего опереться. Одна серьезная травма, и моей карьере конец. Честно говоря, я удивлен, что умудрился так долго продержаться без каких-либо ужасных происшествий.
Я поднимаю брови, впитывая эту новую информацию.
– И что, тебе нравятся компьютеры?
Он снова пожимает плечами, словно все, что он говорит, это очевидные вещи.
– Компьютеры всегда мне легко давались. Я еще с детства любил узнавать, как все устроено за экраном. Мой отец приносил с работы старые блоки всякий раз, когда их обновляли, и я постоянно их разбирал и собирал обратно.
– Вот это да, – улыбаюсь я, наполняясь чувством гордости за своего лучшего друга. – Маклай Логан, специалист по компьютерным наукам. Ты же понимаешь, что будешь самым горячим задротом в любой компании, в которую устроишься?
Он смеется и закатывает глаза.
– Я серьезно! – продолжаю я. – Двойники Хавьера будут считать тебя тупым, потому что ты слишком красивый, чтобы быть еще и умным, так что тебе придется доказать им обратное в твой первый день.
– Хорошо, босс, – тыкает меня в бок Мак.
Я хихикаю и падаю на его обнаженную грудь. Мои волосы рассыпаются по его грудной клетке, когда я прижимаюсь ухом к его сердцу.
– Это очень здорово, правда, – тихо говорю я, позволяя стуку его сердца меня убаюкать. Я кладу ладонь на его живот и обвожу пальцем его расслабленный пресс. – И я бы с удовольствием посмотрела на твою карикатуру в видеоигре про футболистов.
– Вот именно! – восторженно соглашается Мак. – Я только поэтому и набил все эти татуировки.
Я разражаюсь смехом, зарываясь лицом в его грудь.
– Какой же ты идиот.
Его тело трясется от смеха под моей головой, и не проходит и минуты, как я замечаю, что одеяло, прикрывающее его пах, начинает приподниматься.