– Я хочу открыть официальные переговоры о моем переводе в клуб «Рэнджерс». – Я сглатываю после болезненной фразы, которой сам от себя не ожидал. – Мой агент поговорил с их менеджером, и они заинтересованы во мне за подходящую цену.
Сантино откидывается на спинку стула. Его темные, зализанные назад волосы блестят при свете потолочной лампы.
– Что за бред ты несешь?
Я прочищаю горло.
– Мое решение окончательное, – процеживаю я через сжатые зубы.
Сантино таращится на меня так, будто у меня выросла вторая голова, и опирается локтями о стол.
– Зачем тебе покидать Премьер-лигу ради того, чтобы уехать в Глазго? У нашего клуба дела идут просто потрясающе. Мы почти выиграли Кубок Англии по футболу в прошлом сезоне. С новыми игроками, которые присоединились в этом году, победа будет в наших руках.
Его напоминание посылает укол сожаления, от которого все внутренности скручиваются в один большой узел. Несмотря на уверенность в своем решении, уход из команды, ставшей мне семьей, похож на невыносимую пытку.
– Это личное.
Сантино смеряет меня раздраженным взглядом.
– Что это за такая личная причина? Ты подцепил какую-то девчонку в Высокогорье, что ли? Мужик, за это вообще не переживай, мы и из Лондона сможем о ней позаботиться.
Меня начинает трясти от злости.
– Хватило же у тебя наглости пошутить так при мне.
Сантино бледнеет, и все самодовольство исчезает с его лица. Видимо, он успел забыть обо всем, что случилось три года назад. Он медленно сглатывает и выдыхает через нос.
– Послушай, Маклай, я знаю, что ты меня ненавидишь за события прошлого. Но последние три года я держался подальше от тебя, а ты – от меня. Давай так это и оставим.
– Конечно, ты совсем не встал у меня на пути, когда решил пригласить на свидание мою лучшую, блин, подругу, – рявкаю я, изо всех сил пытаясь держать себя в руках и не перепрыгнуть через стол, чтобы избить его до полусмерти.
Мгновение мы молча сверлим друг друга взглядами.
– Я не знал, что вы с Фреей были так близки. Даже ребята в команде не имели ни малейшего понятия о вашей связи. Честное слово, если бы я об этом знал, то и на километр к ней бы не подошел.
У меня раздуваются ноздри от раздражения.
– Жаль, что ты не стал так любезничать по отношению к моей сестре.
Глаза Сантино угрожающе сужаются.
– Ты не знаешь ничего о нас с Тилли.
– Мне достаточно того, что мне известно.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – рычит он, сжимая руки в кулаки. – То, что произошло между нами, было неоднозначной ошибкой.
– Ошибкой, которую ты хотел уничтожить, – огрызаюсь я, вцепляясь в подлокотники стула так, словно я могу стереть дерево в пыль.
Сантино откидывается назад и качает головой.
– Ты не знаешь всех подробностей, и я не буду тебя в них посвящать. Эта история тоже личная, а я тебе ничего не должен, Маклай. Я обязан многим твоей сестре, не тебе.
– Ты поэтому послал те грязные деньги в Шотландию, чтобы она сделала аборт в частной клинике, мудак? – рявкаю я, поднимаясь со стула.
Сантино тоже встает со своего места. Он пристально смотрит на меня сузившимися от ярости глазами.
– Я сделал то, что считал правильным.
– Ты сделал то, что было для тебя удобным! – взрываюсь я, поджимая губы от отвращения. – Если бы у нее не случился выкидыш, как бы ты тогда поступил? Заставил ее убить этого ребенка? Что ты за монстр такой?
Сантино делает прерывистый вдох.
– Это не твое дело.
– Моя сестра и семья – на все сто процентов мое дело.
– Тогда с ней об этом поговори, – огрызается Сантино, наконец теряя самообладание.
– Она притворяется, что ничего не было! – восклицаю я. – Я не знаю, что за дерьмо ты с ней сделал, но это ее изменило. И за это я буду ненавидеть тебя, пока не сдохну.
Мы смотрим друг другу в глаза и тяжело дышим от напряжения между нами.
– Чего ты хочешь от меня? – устало спрашивает Сантино.
– Мне нужно, чтобы ты договорился с Ваном о моем переводе в Шотландию.
Я не могу вынести даже мысли о том, чтобы сказать об этом решении в лицо моему менеджеру, Вану. Даже Роан пока о нем не знает. Как бы я не был уверен в правильности этого поступка, я знаю, что абсолютно все мои друзья попытаются меня отговорить. Черт, даже братья Харрис наверняка мобилизуются и организуют одну из своих знаменитых дурацких харрисовских встрясок.
Но правда в том, что так будет лучше для меня и моей семьи. Я никогда не буду сожалеть об исполнении последнего желания моего дедушки.
– Маклай, если мне придется убеждать Вана согласиться на это безумное предложение, мне нужна хотя бы какая-то информация.