— Да что вы, Егор Егорыч, этот пирог не по нашим зубам.
— Теперь, пожалуй. Но через год-два засылай сватов, и не будет отказа. Вот так походишь по беседам, книжечек почитаешь, с городскими людьми дружбу сведешь — и сам городским станешь. Натура ты крепкая, сильная — именно из таких, как ты, выходят Ломоносовы и Менделеевы. О, Зина тебя оценит. Ей все нравится необычное, нездешнее. Джека Лондона, брат, почитай.
В это время в прихожую вышли Зина и рыжая девица в долгой юбке, оттого совсем длинная.
— Вот он и есть, Семен Огородов, — сказала Зина и подала Семену руку, улыбнулась ему кротко и рассеянно, видимо, думала не о том, о чем говорила. — А это Ява Кроль, моя подруга. Вы у нас редко бываете, Семен Григорьевич. Отчего же? Почему?
— Душой-то, Зинаида Васильевна, рад бы каждый день, да ведь человек я работный… — Огородов хотел глядеть на Зину, но боялся, что глаза выдадут все его мысли, и, потупившись, смешался. «Да, о чем же я думал? — не смея взглянуть на Зину, спросил сам себя Огородов. — Сказать бы ей, чтобы поняла, что и домой-то не поехал из-за нее. Он с веселой решимостью поглядел на Зину, увидев ее лицо совсем близко, понял, что он не знает ее совсем и не к месту ни его радость, ни его слова. А Ява уже тараторила, никого не слушая и всех перебивая:
— Бог ты мой, бог ты мой, — солдат, из крестьян, сибиряк. А теперь вы рабочий? Да я такое ищу уж и не знаю сколько. Я вас буду звать попросту. Согласны вы? Товарищ Семен. Ах, как хорошо. Товарищ Семен, вы должны всем нам объяснить, почему и на какой основе существует в Сибири метод захвата земель? А вы когда-нибудь думали о неравенстве? Поймите наконец, я имею в виду земельное неравенство. А оно в деревне, как система, влечет за собою имущественное и правовое неравенство. И возникает вопрос. — Ява выпрямила свою острую длинную ладонь и ребром ее начала делить то небольшое расстояние, которое было между нею и Огородовым. — На куски, на кусочки искрошена вся земля, великая Сибирь. Почему ваш сибирский мужик не протестует и таким образом не поддерживает крестьян Центра? Я спрашиваю, Или у вас там не Российская империя? Спать-то спи, да не проспи царство божье. А? Товарищ Семен?
Огородов, не ожидавший такого крутого натиска от рыжей девицы, сконфузился и, растерянно пожимая плечами, глядел на Страхова, а тот, захватив в кулачок подбородок, прятал улыбку.
— Империя-то у вас не Российская, что ли, товарищ Семен?
— Ява, — вмешался наконец Страхов, — милая ты моя, ведь он вчерашний солдат, а ты к нему с вопросом за всего сибирского мужика. Тут не всяк губернатор найдется.
— Ты, Егорушка, право, помешался на своих генералах и губернаторах. Даже удивительно, как ты веришь в их значимость. Ты вот таким, как товарищ Семен, верь. И не генералы над ними имеют силу, а мы, народ, и не они нас, а мы их заставим трепетать.
— Ну, это, Ява, наш прежний и пустой спор. Что ж теперь на каждом-то шагу все об одном и том же.
— Тогда умоляю, умоляю, не мешай. Я все-таки хочу из первых рук знать о диких земельных порядках в Сибири. — Ява опять обратилась к Огородову, уже до того взволнованная, что длинные и плоские щеки ее лизнул злой румянец: — Товарищ Семен, понять же надо, захват земли…
Страхов, немного сконфуженный бесцеремонным обращением Явы, отошел в сторону и, набив трубку табаком, скрылся за выходной дверью на улицу. Следом ушла и Зина, все время наблюдавшая за ним с видимым беспокойством. Безотчетно сознавая, что Ява Кроль имеет здесь какую-то власть, Огородов разом и остро невзлюбил ее, и без всякого уважения прервал:
— Покорно прошу, Ява. Извиняйте, не знаю, как вас по батюшке. Вы что же, никак, пахать собираетесь нашу сибирскую землю — такое в вас переживание?
— Да нет же, нет, — заторопилась Ява. — Товарищ Семен, я последнее время увлеклась земельным вопросом. Надеюсь, вы понимаете, что все мы, люди, — дети одной матери-земли и в силу этого не можем не болеть, не волноваться. Здесь, в Центральной России, существует много способов приобретения земель, а у вас — захват. Да мыслимо ли это в благоустроенном-то государстве? И живем не за морями, а под боком у Европы. А вот извольте — захват. А собственность-то с чего началась?
— Как вас все-таки? Товарищ Ява, хм, земель у нас любым манером сколь хочешь бери. Где пройдет серп да коса — то и твоя полоса. Приезжайте к нам, мы вам нарежем такие загоны — бежать не обежать.
Ява поджала губы и с обидой подняла плечико:
— Странно, однако, неужели я похожа на пахаря?
— Да вы-то нет, куда уж. Но муж, семья. Да хоть и вы, ведь у надела сложа руки не посидишь. Захватить землицы — дело нехитрое. А вот обработать ее, удобрить, чтобы она кормила да еще оставляла в зажиток, — тут за излишком не погонишься.