– Я сам не могу поверить в то, что сейчас вынуждаю вас все это слушать, – сказал Рихард, – Знаете, в какой-то момент мне стало казаться, что в мире происходит нечто странное… Куда-то исчезают одинокие люди. Может быть, это связано с развитием биокибернетики и работой Новой Системы. У меня такое впечатление, что все те, кто еще не нашел себе пару, уехали далеко или заперлись в домах и никуда не выходят. Порой мне даже кажется, что я единственный человек в мире, который до сих пор неприкаян… Все это стало меня так донимать, что я почти решился…
– На что вы решились? – не поняла Мила.
– На имплантацию искусственного настроения. Поставлю подпись, заплачу – и будь, что будет… Пусть делают, что знают… Пусть добавят оптимизма, смоделируют память… Теперь ведь это, кажется, разрешено…
Мила отодвинула печенье. Она наклонилась и заглянула ему в глаза.
– Но позвольте! Одно дело доверить фирме подыскать вам пару, а другое – имплантация. Это же… Послушайте, вы не думали, что это… частично превратит вас в машину?
– Понимаю. Для мужчины я покажусь вам слишком чувствительным. Да, я это знаю. Видимо, мне уже все равно…. Вчера я решил, что должен раз и навсегда избавиться от этой вечной, гнетущей тоски!.. – он приложил руку к груди, стал растирать.
– Но ведь должны быть и другие способы, – возразила Мила. – У вас обычная депрессия, это со всеми бывает. Поверьте, я знаю, что это такое…
– Пожалуйста, дайте я договорю, Камилла, – сказал он. – Сегодня я шел с окончательным решением подписать договор на имплантацию. Наверное, я очень волновался, я ведь даже не помню, как очутился в том месте, где мы с вами столкнулись. Знаете, это как какой-то провал в памяти… и вдруг вы на полу, журналы разбросаны…. И вот, стоило только мне увидеть вас, Камилла… Мне подумалось, что вдруг… мало ли? Может, это какой-то знак? Может не стоит падать духом и всецело доверяться кибернетике?
– Ни в коем случае! – сказала она. – Это ужасно – быть марионеткой компьютерного мозга. Ведь по сути вживленными биосиверами управляет программа! – Она спохватилась и почувствовала, что краснеет. – Простите! Это просто мое мнение. Я имею на него право, но вовсе не хочу навязывать его вам. Не слушайте меня, я не вправе вмешиваться и оспаривать чужие решения. К тому же, думаю, я немного старомодна.
– Нет, прошу вас! – Он схватил ее за руку. – Я… я внезапно почувствовал, что многое может зависеть от вашего мнения. Ведь бывает так… Да-да, я действительно шел на процедуру, когда встретил вас. Неожиданно мне показалось, что препятствие на пути – это знак не совершать… о, простите! препятствие – неудачное слово…
– Да все в порядке,– заверила она, высвобождая руку и отворачиваясь, чтобы не видеть его побледневшего, взволнованного лица.
– Какой же я идиот!
– Перестаньте.
– Нет, вы… я… да, наверное, я должен вам рассказать…
Миле показалось, что он всхлипнул.
– Нет, это не обязательно. – Она начинала жалеть, что не отправила этого странного типа к специалисту по душевным болезням.
– Не хочу, чтобы вы приняли меня за помешанного.
– Я ни о чем таком не говорила
Мне тридцать четыре, и я никогда не был женат. Всю жизнь посвятил больной сестре, не мог сдать Миранду в клинику и забыть о ее существовании. Согласитесь, вряд ли моей жене, если бы я решился жениться, понравилось бы соседство душевнобольной. Миранда иногда рассуждала вполне здраво, но, несомненно, была далека от реальности. Два месяца назад ее не стало. Несчастный случай.
– Выглядите вы моложе… – Мила не знала, что еще сказать. Ей хотелось молча сочувственно покивать и уйти, не оглядываясь. Вдруг ее осенило: – Скажите, Рихард, вы любили сестру? Я имею в виду, как брат, как человек, преисполненный сочувствия, ответственный и заботливый.
– Безусловно, – прошептал он.
– Почему же вы хотите забыть ее? То, что случилось, принесло вам много боли, но благодаря существованию сестры вы стали тем, кто вы есть.
Рихард вздрогнул.
– Вы правы. – Голос его зазвучал спокойней. – Не иначе как судьба послала мне вас. Спасибо, огромное вам спасибо за то, что не отказались выслушать. Вы меня выручили.
Она с облегчением вздохнула.
– Ну, что вы. Я стала бы преступницей, отказавшись, ведь это могло бы привести человека к потере личности. Поверьте, мы не так уж беспомощны, мы способны справиться с горем. Я искренне за вас рада, рада, что оказалась на вашем пути.
– Я тоже. – Он посмотрел на нее с благодарностью. – Позвольте, я вам позвоню.
– Да, конечно, – кивнула Мила, несясь на волне хорошего настроения: ведь она спасла человека!