По золотому лучу. Ошибка Ангелины
Глава 1
Ангелина вяло потянулась в постели и открыла глаза. Убегающий сон оставил ощущение чего-то жуткого, потустороннего. Она машинально протянула руку, чтобы как обычно поздороваться с любимым котом, который дожидался её пробуждения, дремля на стуле, стоявшем рядом с кроватью. Но стул оказался пуст. Лишь на его спинке висела её вчерашняя одежда. Её вид снова всколыхнул в памяти отголосок чего-то нереального.
Но где Злыдень? Или мама режет рыбу на кухне, что маловероятно в семь утра, или… проспала! Часы на тумбочке благодушно показывали 7,10. Фу! Сегодня контрольная, и проспать было бы попросту самоубийством.
Гелька сунула ноги в пушистые тапки — предмет ревности Злыдня, который считал, что пушистым в этом доме может быть только он, и отправилась на разведку.
— Мам! — позвала она хриплым спросонья голосом, направляясь на кухню, как вдруг, в полутёмном коридоре что-то с диким шипением бросилось у неё из-под ног.
— Ох! Злыдень! Ты что?! Ну и напугал!
На шум из ванной выглянула мама.
— Что случилось?
Из комнаты сзади высунулась всклоченная голова старшего брата.
— Чего вы шумите? Спать не дают!
Нина Михайловна тут же отреагировала:
— Тебе тоже пора вставать!
— Угу, — рыжая шевелюра тотчас скрылась за дверью.
В другое время Гелька помогла бы маме вытащить засоню из кровати, но сейчас её куда больше волновало поведение кота.
— Мама, что со Злыднюсей? Он какой-то насмерть перепуганный! — Ангелина пыталась выколупать котяру из-под тумбочки для обуви. Кот упирался всеми лапами и даже, слыханное ли дело, кусался!
— Может, я ему на хвост нечаянно наступила?
— Не знаю, — мама торопливо прошла из ванной в их с папой спальню — по
совместительству, гостиную. — Я убегаю. Ты этого соню подыми и сама, смотри, в школу не опоздай.
— Всё! — она вернулась в прихожую с сумочкой, чмокнула Гелю в щёку, и уже с порога крикнула: "Позавтракать не забудьте!" — так, чтобы донеслось до дрыхнущего сына. В последний момент в исчезающую дверную щель успел проскочить взъерошенный кот, мелькнув в проёме рыжей вздыбленной шерстью.
Ангелина всплеснула руками.
— Надеюсь, он не взбесился!
— Гоша, вставай! — по привычке заорала она в сторону братовой спальни и направилась в ванную, бормоча по дороге. — Каждый день одно и то же.
Однако что-то было не так. Она внимательно посмотрела на себя в зеркало: каштановые (кто-то сказал бы — рыжеватые) прямые волосы, открывающие шею, серо-зелёные глаза, загорелое с лета, но сегодня слегка бледное лицо с несколькими большими золотистыми веснушками.
Гельке показалось, что освещение нынче в ванной комнате было какое-то мрачное, тусклое. Свет лампочки при этом резал глаза, странно мерцая кольцами.
Может, она заболела? Только этого не хватало!
Ангелина решительно выдавила на щётку зубную пасту. Сегодня
контрольная по химии. Есть хоть какой-то шанс списать. Те, кто не явятся сегодня, будут переписывать позже — тогда уже никаких шансов! А если назначат отработки, ещё хуже!
Через пятнадцать минут, прихватив яблоко — не было желания завтракать, и наплевав на брата, похрапывающего в своей комнате, Ангелина уже обувалась в прихожей, когда раздался бодрый стук в дверь. На пороге оказалась подруга Янка со Злыднем на руках.
— А я за тобой! Вы что, кота из дома выгнали?
При виде Гельки, Злыдень взвился у Янки на руках, шипя и плюясь, выпустил все свои когти, но, к счастью, рванул не на улицу, а в родительскую спальню — под кровать.
— Что это с ним? — ошеломлённо спросила Янка, потирая оцарапанную руку. Геля лишь расстроено пожала плечами.
— Идём, а то опоздаем.
Уже на пороге квартиры, держа ключ в поднятой руке, Ангелина попыталась ухватить за хвост ускользающее воспоминание. Взгляд её пробежал вверх по лестнице: чердак… что-то связанное с чердаком… убегающий кот…
— Ты что? Забыла что-то? — Янка уже спустилась на пролёт вниз.
— Нет-нет, — Геле удалось сунуть дрожащей рукой ключ в замок.
***
***
Ангелина первой вернулась домой после школы.
Злыдень не вышел её встречать. Завтрак на столе стоял не тронутым. По-видимому, брат, проснувшись ко второй паре, галопом побежал на занятия.
С отвращением глянув на остывшую еду, Гелька прошла в свою комнату и упала на кровать. Перед глазами мелькали серебристые спирали.
День прошёл на редкость бездарно. Контрольная вспоминалась, как в
тумане. Если ей и удалось что-то написать, то только чудом! Нельзя сказать, что она в химии "полный дуб", но и те крохи знаний, которые зацепились у неё в голове во время уроков, сегодня она донести до бумаги, кажется, не смогла.
Её отвлекали необычные явления: растекающийся матовый свет из окон, ярко-синие полосы на фоне ламп дневного света и, она готова поклясться! красные зигзаги, которые метали время от времени глаза химички Тамары Семёновны.
Заболела! Точно. Правда, таких симптомов у неё ещё никогда не бывало. Мама наверняка спишет всё на осенние вирусы и сунет ей под мышку градусник.
Брат, вернувшись с занятий, застал её в бреду.
***
Время от времени из небытия всплывали лица: испуганная мама, помаргивающая
зелёными искрами, встревоженный брат, незнакомый доктор, с ровным гудящим
свечением вокруг головы, папочка…
Негромко жужжит в голове. Нет, это голоса за дверью.
— Она спит, первый раз за всё время, — взволнованно говорила мама кому-то.
— Скоро день рождения Лариски. — Послышался грустный Янкин голос. — Она так хотела пойти…
Раздался мамин вздох.
День рождения? Уже? Сколько же она провалялась в постели?
— Мам, — из сухого горла вырвался лишь сиплый шёпот. Гелька откашлялась. Тут же дверь в комнату приоткрылась, превратив щёлку света в золотистый квадрат.
— Детка? — мама быстро прошла к кровати и включила ночник. Ангелина судорожно зажмурилась, потом приоткрыла глаза. Ну, так и есть.
— Мам, ты золотая, — язык с трудом ворочался во рту, — а искры из глаз — зелёные.
— Чш-ш-ш, — мама положила тёплую ладонь ей на лоб, — спи, дорогая, завтра всё пройдёт.
— Угу, я хочу на день рождения к Ларисе. — Геля отвернулась к стене.
В дверном проёме маячила, не решающаяся зайти, Янка.
На следующее утро Ангелина проснулась очень рано: часы на тумбочке показывали только начало шестого. На стуле уютно мурлыкал Злыдень.
— Киска. — Гелька запустила руку в тёплую кошачью шерсть. Кот вздрогнул, но замурлыкал сильнее. — Киска…
Она схватилась за край кровати и с трудом села в постели. Тапочек рядом с кроватью нащупать не удалось, а заглядывать под кровать было выше её сил.
Прошлёпав босыми ногами до двери, она схватилась за косяк, чтобы передохнуть. Затем, пошатываясь, по стеночке, добралась до зеркала в ванной. Конечно, зеркало было и в прихожей, и на дверце шкафа в её же комнате, но она привыкла сверять своё самочувствие с внешним видом именно у этого зеркала.
Она уже была уверена, что загадочно, необъяснимо изменилась. Её кошмары в бреду намертво связали чердак и "нечто", там обитающее, с неведомой магией, превратившей обычные вещи и даже её близких в непонятные электрические явления.
Гельке было тревожно и любопытно: высветившиеся ей, скрытые свойства обычных предметов, словно добавляли цельности той картине мира, которую позволяли воспринимать обычные пять человеческих чувств.
Опершись на раковину умывальника и тяжело дыша, она решилась, наконец, поднять глаза к зеркалу. Дыхание у неё перехватило. Это была она и… не
она: её лицо, странно белое и похудевшее, волосы, ставшие ярче и как будто
искрящиеся, но самое главное — глаза: странно пристальный горящий взгляд, который тяжело было выдержать даже ей самой, но от которого невозможно было оторваться.
Чтобы унять нервную дрожь, Гелька иронично хмыкнула: "Воспламеняющая взглядом", и поплелась к себе в комнату досыпать, бормоча по дороге: