— Вы от меня хотите избавиться совсем или на время? — спросила неожиданно Ангелина, пожалев тут же, что не выдержала характер до конца. Затеяв дискуссию, она дала Учителю возможность начать её убеждать, и он тут же ухватился за её слова.
— Потерять такого ценного агента для меня было бы величайшим несчастьем! Но в данном случае интересы дела перевешивают временную потерю…
— Временную?
— Конечно! Здесь всегда для тебя найдётся работа. А Борис просто требует, чтобы я направил тебя к нему в больницу. Ты вернёшься… если только не захочешь остаться там, куда я тебя пошлю.
— Куда?
— Не знаю. Это буду решать не я, а… другие люди.
— Какие?
Учитель с досадой пошевелился в кресле.
— С тобой свяжутся и всё объяснят. А моя миссия на этом заканчивается.
— Но вы же знаете больше!
— А сказать больше не могу.
— А если я не соглашусь?
— Это не в твоих интересах. Не подумай, что я тебя запугиваю, но твоё вмешательство в дела Организации буду пресекать жёстко.
— После всего, что я сделала? — в её голосе помимо воли прозвучала обида.
— Твой вклад в нашу работу оценён адекватно, — заметил Учитель и, глядя на её недоумённое лицо, пояснил. — На твоё имя открыт счёт в банке, и с этого момента ты сможешь распоряжаться своими деньгами. Сейчас там, — он открыл ящик стола и достал из картотеки несколько листков, — так, на последнем… плюс сегодняшняя операция… округляем… примерно семь тысяч долларов. Твоя зарплата на время… отгула сохранится. Получишь банковскую карту и можешь снимать. Да и там, куда ты отправляешься, не сомневайся, тебе будут хорошо платить.
Гелька сидела с оглушённым видом.
— Я понимаю, — скорчил скорбную физиономию шеф, — что деньги тебя интересуют мало. Тебе подавай приключения, риск, опасности… Поэтому боюсь только, как бы то, что предложат, не показалось тебе слишком скучным. Решай. Не знаю, сколько времени у тебя осталось на раздумья, но в ближайшие три недели к тебе подойдёт человек и скажет, что он от меня. Выслушай его. Ну, что? Вопросы есть?
— Я теперь не смогу связываться с членами Организации?
Редик размышлял, пристально её разглядывая.
— Хотя бы с Борисом Витальевичем мне связь необходима! Он один сможет мне помочь, если что, — настаивала Ангелина.
— Ладно, — неохотно отозвался шеф. Он опять открыл стол и достал коробку. — Наши номера храни только на быстром наборе, без имён. Порядок такой же, как раньше. А номер мальчика забудь.
"Как же!" — подумала Ангелина. — "Сегодня у нас свидание, и вашего разрешения нам не надо".
— Ну, что? — встал Сергей Петрович. — Идём, глянем, что там наверху. Ах, да! — он извлёк из стола фирменный конверт. — Здесь твои реквизиты.
— А почему вы мне раньше не говорили об этих деньгах? — поинтересовалась Ангелина, когда они шли по коридору к наблюдательному посту.
— Ну, ты всегда билась за идею, а не из меркантильных соображений, — хитро улыбнулся Учитель. — Это и есть единственно верный, на мой взгляд, подход к настоящему делу. Я не знал, как повлияет известие о том, что за идею платят, на такую, как ты, идеалистку. Это могло тебя отвратить от Организации. С другой стороны, платить одним и ничего не давать другим, было бы несправедливо. Не подумай, что у нас здесь есть люди, которые участвуют в войне только ради наживы. Но наше дело требует всего их времени, сил и даже иногда жизней. И зарабатывать где-то ещё, чтобы кормить семью, когда их время нужно мне, я им позволить не могу.
— Ну, что у нас? — спросил он, заходя к наблюдателям и заглядывая по очереди в мониторы.
— Спецслужбы отчалили, но кто-то ещё шастает по территории.
— Оставили засаду?
— Не похоже. Скорее из этих, — наблюдатель свистнул, непонятно изобразив над головой что-то вращающееся, — которые паранормальные явления ищут. Вон, видите, мужик с проволочкой ходит?
Действительно, мужчина на одном из экранов, не скрываясь, бродил между развалинами, и в руках у него отчётливо поблёскивали две параллельно направленные проволочки. Ангелине показалось, что эту запоминающуюся физиономию со шкиперской бородкой она лишь вчера видела в сквере у собственного дома. Признаваться Учителю в своём открытии она не стала: и так его заветной мечтой, помимо уничтожения мирового фидерства, стало желание сплавить её куда подальше. Ни к чему укреплять его в этом желании.
— Как, по-вашему, я могу лететь? — спросила она у шефа, раздражённо глядящего на экран.
— Ну, своими железками он наши антенны не обнаружит, а связь нужна срочно, — подытожил Редик.
— Значит, я смогу позвонить Борису Витальевичу? — обрадовалась Ангелина, но Учитель опять не ответил. Он наклонился к переговорному устройству на пульте у наблюдателя и сказал:
— Семела, включай связь.
Потом переключил кнопку.
— Медчасть, через минуту будет связь. Лясы не точить! Только по делу… Дорин, высылай наверх группу. Осторожно, там уфолог не пуганный бегает.
Телеком хриплым голосом предложил уфолога пугнуть, но Сергей Петрович решительно запретил.
— Отставить! Их потом набежит полный лес, будете опять месяц в осаде сидеть на сухом пайке.
Он направился к двери и махнул Ангелине, чтобы следовала за ним.
— Здесь нет Борисов Витальевичей, — пробурчал он сердито, когда они вышли. — Брюс! Пора бы запомнить.
— Извините, — пробормотала Ангелина. Не доходя до своего кабинета, перед которым уже толклись несколько человек, шеф перехватил спешащего по коридору жилистого невысокого мужчину и попросил:
— Килен, проводи-ка девочку к выходу для инверторов номер три. Потом зайдёшь ко мне.
И повернулся к Ангелине.
— Вылетать будешь вдоль земли, следи за обстановкой. Домой, прошу тебя, являйся по-человечески — засветилась уже! И подумай над тем, что я тебе сказал!
Последние слова он произнёс уже на ходу, направляясь к ожидающим его людям.
А Гелькин провожатый уходил по коридору в другую сторону. Так что Ангелине пришлось его догонять. Далеко идти не надо было: Килен толкнул какую-то дверь, и Гелька зашла за ним в ярко освещённое лампами дневного света помещение, оказавшееся большой мастерской. Рядами стояли слесарные станки, большей частью зачехлённые, ещё какие-то специальные стенды, и вокруг витал характерный запах смазки, керосина и железа. На одном из столов под сильным светом давешний мастер-очкарик, скурпулёзно раскладывая запчасти, разбирал скатер и негромко ругался.
— Что-то не так? — полюбопытствовал Килен и кивнул на Гельку. — Вот, Редик приказал выпустить через третий выход.
— Угу, — озабоченно отозвался механик и отсоединил ещё одну запчасть. — Не пойму, что с этой штукой. Она не держит заряд. Хотя внешне всё в порядке.
— А-а! — Ангелина хлопнула себя по лбу. — Нас же с ним вместе гранатой накрыло. Видите?
Она указала на своё лицо с мелкими точками кровоизлияний. Оба мужчины смотрели на неё так, словно она сообщила, что только что явилась с Марса. Гелька забеспокоилась было, но подумала, что раз её привели к выходу для инверторов, то вряд ли эти товарищи о таком слыхом не слыхивали. И постаралась объяснить подоходчивее.
— Я была в инвертном состоянии, ну, и оружие это со мной — я его у фидера-стрелка отобрала. И во время взрыва гранаты из нас повыбивало частицы. Вот он и не держит, я так думаю.
Мужчины переглянулись и снова уставились на неё.
— Я пойду, наверное, — пробормотала Гелька. — Болеть начинает.
В самом деле, она чувствовала, что действие лекарства уже ослабевает. Разве прошло два часа?
— Ну, да. Конечно, — отозвался Килен и обратился к мастеру. — Открой третий.
Тот, оглядываясь пристально, то на скатер, то на Ангелину, прошёл в угол, забитый аппаратурой и на небольшом пульте нажал кнопку.
Килен указал ей на незаметную трубу, торчащую из потолка в противоположном углу.
— У тебя одна минута, так что не мешкай. После мы закроем задвижки. Но там один путь — не заблудишься. Обратно по этому ходу не суйся — он всегда закрыт и используется только когда наверху не званые гости.