— Ого! — высказался Аркадий Петрович.
— Эй! Здесь же дети! — воскликнул Гоша, закрывая ладонью отцу глаза.
— Проверь меня, — шепнул Петя.
— Я тебя насквозь вижу, — улыбнулась Ангелина и, опомнившись, обернулась на стоящую в дверях Нюсю. Петя поправил очки и тоже взглянул помощника шефа.
— Я здесь, — сказал он.
Нюся невозмутимо выдержав его взгляд, наконец вынуждена была отреагировать, потому что парочка явно ждала её благословения, а остальные ждали, когда они усядутся.
— У вас будут неприятности. Если вам других мало…
— О чём она? — одновременно толкнули друг друга локтями Янка с Гошей. Папа с мамой переглянулись, а Петя с Гелькой посмотрели друг на друга и обнялись.
— Они так долго не виделись, — растроганно прошептала Нина Михайловна. Лариса громко хмыкнула, Ангелина покраснела и вернулась за стол, втиснув Петю рядом с собой.
— Парочка очкариков, — прокомментировала Лариса в пространство, и Янка 'нечаянно' отдавила ей под столом ногу. Лорины возмущение потонуло во взрыве восторга, потому что Гоша вытянул из-под стола бутылку шампанского.
— Выпьем за здоровье выздоравливающей! — провозгласил он и указал мельком на Янку с сестрой. — Этим двум не наливать…
Глаза всех уже были устремлены на вкусности, выставленные заботливой хозяйкой. Хотя приём звался 'чаепитие', на столе красовались разнообразные закуски: мясной рулет, холодец, форшмак, фаршированные баклажаны и венец стола — капустный пирог, истекающий густым, наполненным ароматом, паром сквозь проколы в румяной корочке.
После первого же символического бокала шампанского разговор зашумел, перетекая с одного на другое, но всё время сворачивая к опасной теме: газетные статьи, ранение, взрыв, странные случаи в доме. Большинство присутствующих ориентировалось, что это были за случаи, и скоро те, кто ничего не знал, тоже стали догадываться о подоплёке слухов.
— Я мечтаю, — говорил папа, отправляя в рот кусочки мясного рулета, — познакомить тебя с моими коллегами. Это же Нобелевская премия, если удастся раскрыть природу метаморфозы!
— Ангелина, не соглашайся! — Гоша жестом фокусника выудил из-под стола ещё одну бутылку, встреченную одобрительными возгласами всех, за исключением мамы. — Папочка со своими коллегами тебя разложат на атомы в опытных целях, и не факт, сложат ли обратно. Отправляйся со мной в цирк! Мировое турне! Я — менеджер, ты — чудо природы! Полный аншлаг!
— Гоша, ты же физик! — возмутился папа.
— Не, антрепренёр!
— Понравилось на мне ездить, — пробурчала Ангелина, в голове которой всё смешалось до такой степени, что она уже не понимала, с кем и о чём может позволить себе говорить.
— Что, ты тоже? — с любопытством спросил Гошу Сергей.
— Я-то да, а ты когда успел?
— В качестве презента на днюху. Круто, да?!
— Ну! А я что говорю! Правда, второй раз я вряд ли на это соглашусь — я, кажется, несколько родинок потерял.
— О чём они? — наклонился к уху Гельки Петя.
— Ерунда, я их с собой в поле брала.
— Вот как…
Это "вот как" Гешке решительно не понравилось.
— Ты что, обижаешься? Хочешь, и тебя возьму? Хоть сейчас!
— Ха! — ткнул в приятеля пальцем Гоша. — А хахалю не подфартило!
— Ну, как сказать… — промурлыкала Лора, заставив Гельку зло стрельнуть в неё глазами. Лариса пожала плечами, облизнув пальчик: а я, мол, что?
Нюся взирала на происходящее с мрачным удовлетворением. «Учительский наблюдатель», — подумала с тревогой Ангелина, — «хоть бы Гоша её напоил».
— А ты видел аппаратуру тех недоумков, которые в сквере засели? — захлёбываясь от смеха, тряс Гоша Петьку за плечо. — К осциллографу антенну телескопическую припаяли и привидений ловят! Говорю тебе, сходи, посмотри — бесплатный аттракцион!
— Эти хотя бы тихо сидят, — жаловалась мама, — а журналисты проходу не дают. Одного пришлось силой выталкивать на площадку — рвался в квартиру.
— Надо было пустить! Пусть бы убедился — мы привидений в шкафу не держим.
Папа с Сергеем и Гошей затеяли дискуссию о том, как в Гелькином случае действует закон сохранения энергии. Молчаливый, чем-то угнетённый Петя внимательно прислушивался. Лариса отдавала предпочтение еде, не забывая время от времени вставлять своё слово. Янка рассказывала Нине Михайловне длинную историю своего лежания в клинике, а Ангелина держала под столом Петю за руку и вела с Нюсей молчаливый спор.
Наконец, от проблем инвертеции мужчины перешли к состоянию физики вообще, оттуда — к экзаменам, от них — к случаям из студенческой жизни. Ещё немного и разговор закономерно скатился бы на рыбалку, притом, что никто из присутствующих не был заядлым рыбаком и вряд ли вспомнил бы, когда в последний раз держал в руках удочку, но в этот момент раздался звонок в дверь.
Прибывших участкового и знакомого уже Ангелине длинноносого репортёра подогретая компания встретила бурными приветственными выкриками. Гоша достал из-под стола очередную бутылку, чему Нина Михайловна уже перестала ужасаться. И гостей втиснули-таки за стол. Гоша с Сергеем для этого расположились "вторым этажом" — сели на подоконник, взгромоздясь позади Ангелины и Аркадия Петровича.
Участковый добродушно отказался от шампанского, заявив, как полагается, что он "при
исполнении". Ангелина знала его лишь в лицо — встречала до этого пару раз во дворе: он
приходил к одному "трудному" подростку, который ныне уже вырос и служил в армии,
где, говорят, вполне "нашёл себя".
Представитель власти скороговоркой представился
по званию и фамилии, которые никто не уловил, и приготовился задавать
вопросы.
Голодный журналист, глаза которого сразу приклеились к столу, буркнул, что "он тоже Костик", и начал умащивать свою полупрофессиональную камеру. Спросив на всякий случай, можно ли тут снимать, и получив единодушное громогласное "Не-ет!", он приткнул своё "орудие производства" в углу подоконника рядом с Гошей. Гелька, как бы невзначай обернувшись и заметив глядящий на неё "красный глаз", провела над камерой рукой и, повернувшись, подмигнула Нюсе, ответив пытавшемуся предостеречь её Пете, что "всё в ажуре".
Участковый, спросив для порядка Гелькины данные, приступил к допросу. Присутствующие не скупились на комментарии и всячески расцвечивали колкими хохмами происходящую беседу, не смотря на серьёзный настрой Гешкиных родителей.
Нина Михайловна, к тому же, не забывала подкладывать на тарелки гостей новые порции угощения, которое репортёр поглощал с пугающей быстротой, лишь навостряя уши, когда звучал особенно острый вопрос. Его оттаявшее кашне лезло в рот, и "Костик" то и дело оттягивал его с подбородка, чтобы невзначай не зажевать вместе с холодцом.
Конечно, бедолага рассчитывал на запись со своей камеры, которую ему удалось воткнуть под нужным углом. Правда, Ангелина получалась сидящей к ней спиной, зато лицо полицейского, задающего вопросы, должно было выйти во всей красе. Обратный вариант не получался: высокий холодильник за спиной участкового исключал возможность съёмки с его верхотуры.
— Опишите, пожалуйста, чем вы занимались сегодня с семи утра до настоящего момента, — попросил участковый.
— Ну, встала я поздно (вчера отмечали день рождения Сергея), позавтракала, приготовилась к школе — форму погладила, потом до прихода друзей помогала маме готовить.
— По какому поводу торжество?
— По поводу выписки…
— В честь деструктивной деятельности инопланетных сил! — почти одновременно выдал Гоша, чокаясь бокалом с Янкой, и полицейский глянул на них строго.
— Так, — продолжил участковый, — а вы слышали о происшествии в соседнем дворе?
— Конечно, — удивлённо подняла брови Гелька, — весь город, наверное, слышал.
— Марс атакует… соседний квартал! — встрял Сергей.