— Вот видишь, как интересно! Давай дальше!
— Я сделал вид, что ничего не заметил, и сказал, что не удивительно теперь, почему в Организации ужасаются количеству фидеров в городе. Она ответила, что «это ещё цветочки, что если бы не какой-то гад в руководстве области, она бы уже нежилась на пляже в Майями в законном отпуске». «Но ничего», — сказала она, — «Виктор ещё покажет кое-кому, где раки зимуют, а пока он помог ей наладить дело в спортзалах…» Тут принесли заказ…
— Что? — одновременно воскликнули Полетаев с Редиком. Егор тоже оторвался от экрана, привлечённый услышанным.
— Каких ещё спортзалах? — вскричал Редик, а Борис, подойдя к столу, включил компьютер и склонился над монитором, щёлкая мышкой.
— Я не понял, что она имела в виду, — растерялся Петя. — Мне показалось, что речь шла о помещениях для их собраний…
— «Китайский цигун», — прочёл Борис ссылку в Интернете, — «управление энергией, развитие физических возможностей, духовное совершенствование…». Секции по всему городу: школьные спортзалы, детсады! студенческие комплексы… всего двадцать пять точек.
Редик, отчаянно мыча и взмахивая руками, бегал по комнате вокруг Петиного стула.
— Спортзалы! Спортзалы! — выкрикивал он.
— Что это значит? — обеспокоенно спросил Петя.
— Это значит, — спокойно ответил Борис, поднимая руку, чтобы остановить, готового взорваться шефа, — что Майя готовит из детей будущих фидеров.
— Это невозможно, — побледнел парень.
— Разве? Дети, к вашему сведению, по своей природе, все до единого — фидеры. Они отнимают энергию, в которой нуждаются, инстинктивно, поэтому их относят к неосознанным. У большинства, по мере взросления, это проходит, у некоторых — нет. Часть из этих некоторых остаётся неосознанными фидерами (вязать их — одно удовольствие). Другие, особенно склонные к интроспекции, становятся осознанными фидерами. Когда они сбиваются в шайки, мы приобретаем нашу главную проблему — своего основного врага. Теперь эти шайки вербует под своё крыло в нашем городе Орден, с Майей во главе. Вы понимаете, какая это незначительна часть от его общего населения? А теперь представьте, что все сменяющие друг друга поколения в городе — фидеры.
— Это невозможно! — вскочил Петя. — Вы что-то путаете! Цигун — это же совсем другое учение, оно никакого отношения не имеет…
— Вот именно! Но дети-то этого не знают. Они будут делать то, чему их научат.
Петя угрюмо опустился на стул. Егору показалось, что Борису не удалось до конца убедить парня. Наверное, Полетаев сам это понял, потому что добавил:
— Вы, кажется, ожидали, что Майя лишь играет: с вами — в любовь, с нами — в войну, но это не так. Возможно, с вами она играет, с нами же — воюет, насмерть. На вашем месте, я бы не забывал об этом, а так же о том, на чьей вы стороне.
— Я бы отстранил его, — бросил он Редику, который упал в кресло, вцепившись себе в волосы, — он нас сдаст.
— Что? — возмутился парень, и босс, наконец, очнулся. — Да, Борис, ты прав. Мальчик немного заигрался. Но всё-таки ты преувеличиваешь опасность.
Борис пристально смотрел на Петю, который, нервничая, избегал его взгляда.
— «Поговори» с ним! — со значением произнёс Редик.
— Я?! — возмутился Полетаев и быстро глянул на часы. — Я и так проторчал здесь уже битых три четверти часа! Сам его обрабатывай. И давай уже закончим с разговорами.
— Ладно! — согласился Учитель и снова усадил парня на стул.
— Я только напомню Петру, что сдав нас, — произнёс Редик тоном, который мог бы показаться беззаботным, если бы не мнился угрожающим каждому, кто знал Сергея Петровича лично, — не важно, специально или по глупости, он также сдаст Ангелину со всем её семейством, не говоря про весь город. Усвоил? Давай по-быстрому, что там у вас с Майей было дальше?
— Да, — попытался сконцентрироваться парень, голос его дрожал, — она как раз упомянула Ангелину. Укорила, что та вовсе не вышла из игры, как я её уверял, а сорвала им операцию на лыжной базе.
— Ты сказал, как я просил?
— Да, я ответил, что Ангелина стала неуправляемой, и посажена под арест — никто из простых смертных не знает, где именно. Что лыжную базу она использовала в своих целях, и чисто случайно наткнулась на засаду, когда отправилась проведать подругу, которая к Организации не имеет отношения, и пострадала зря.
— Майя поверила?
— Не знаю. Звучит всё не слишком убедительно, хотя и чистая правда. Майя произнесла что-то вроде «вовсе не зря пострадала подруга, раз вывела их на Ангелину и показала её настоящую силу». После этого она взялась за меня всерьёз — я же уверял, что Гелька уже ни на что не годится. Пришлось сказать, что сам был введён в заблуждение, что такие у нас циркулировали слухи, а недовольство руководства Ангелиной в подтверждении не нуждается. И вот тут… — Петя запнулся, и Редик жадно наклонился к нему.
— Да-да?
— Мне показалось… может быть, я ошибаюсь, но по-моему, Майя мне поверила, словно я подтвердил то, что она и так знала. У меня возникло отчётливое впечатление, что о вашем недовольстве поведением Ангелины, она слышала не от меня одного.
Борис фыркнул.
— Любой дурак на месте Майи мог сделать вывод, что шеф тайной организации будет недоволен агентом, действия которого обсуждает весь город, а фото— самый ходовой товар у журналистов.
— Всё это так, — с досадой отозвался парень, — но впечатление, что у фидеров в нашей организации ещё кто-то есть, у меня усиливается с каждой нашей встречей.
— Ты должен узнать, кто, — без обиняков заявил Редик. — Это твоё первейшее задание. У меня и без вражеских «кротов» — сплошная головная боль.
— Хочу дать совет, — негромко произнёс Борис, и все внимательно уставились на него. — Майей нужно заняться всерьёз, чтобы пресечь её деятельность. Она успела пустить глубокие корни во всех сферах города. Её нужно дискредитировать. Возможно, уничтожить.
— Ты что? — взорвался Редик. — Она для нас — реальная возможность выйти на Эрлика!
А Егор заметил, как в глазах у Пети промелькнул мгновенный ужас, и подумал, что Борис прав — парень, действительно попал под влияние фидерши. Или же Петька просто непрошибаемый гуманист, для которого поднять руку на женщину, немыслимо. Егору были понятны такие чувства — он и сам был из той же породы.
— Майя никогда не потеряет голову настолько, чтобы шпиону-недоучке удалось вытянуть из неё такие сведения, — продолжил Борис. — Зато вреда она смогла причинить нам очень много, и ещё больше успеет доставить неприятностей, пока мы наблюдаем за неспешными ухаживаниями нашего юного друга.
Полетаев бросил косой взгляд на Петю, и тот вспыхнул, сжав кулаки.
— Тем более что он уже сам не знает, на чьей он стороне. Когда же он окажется в объятиях опытной дамы, боюсь перевес в его предпочтениях окончательно сместится не в нашу пользу.
— Как вы смеете? — вскричал Петька, бросаясь на Бориса. Тот отшвырнул его играючи импульсом на кровать, и Егор едва успел выхватить из-под упавшего парня свой ноутбук. Борис Витальевич язвительно продолжил, не обращая внимания на упреждающие знаки Редика.
— Вы, кажется, были влюблены? Как удобно, когда для безграничной любви всегда находится под рукой подходящий объект. Нет одной — полюбим другую…