Во время своего короткого превращения на вечеринке, она не успела осознать, на сколько отличаются её обычные человеческие чувства от того, что чувствовала она сейчас. Она сама себе казалась электроприбором, переключенным в другой режим работы. Комната — как тускло светящийся куб с яркой вспышкой окна. Люди внизу не скрывают больше свою энергетическую сущность. Наоборот, за внутренним свечением едва проглядывают их человеческие черты.
Сергей Петрович хлопал в ладоши, и эти звуки, отзываясь жестянкой, неприятно резонировали, как в трубе. Казалось, звуки она не слышала, а ощущала всем телом… или чем там она теперь обладала?
— Посмотри, — донёсся до неё голос Учителя, — видишь ли ты нас, комнату, предметы или только лучи? Проверь, что ты чувствуешь, когда прикасаешься к разным поверхностям, попробуй их на ощупь… Так, а теперь постарайся включить настольную лампу.
Задание было трудным, учитывая, что Ангелина, как любой нормальный человек, привыкла действовать руками, а теперь их не имела и только училась управлять своим новым "не телом". По сути, она и глаз не имела, а смотрела как бы во все стороны сразу. Но её человеческий мозг, привыкший обрабатывать зрительную информацию, поступающую с одной стороны, не мог перестроиться и "по привычке" показывал "однобокую" картинку.
Гелька ринулась к лампе и, для начала, своротила её со стола. Следом посыпался ворох бумаг, а монитор компьютера жалобно скрипнул. Егор бросился спасать своё имущество, пригибаясь, чтобы не оказаться на пути летающей кругами Гельки. (У неё мелькнула мысль, что картина разрушения, нарисованная Нюсей, была очень близка к действительности). Подождав, пока компьютер перекочует под стол, а бумаги — на кровать, Ангелина сделала вторую попытку. Стараясь двигаться медленно и аккуратно, она опустилась к столу и, за неимением рук, попробовала надавить на маячившую перед "носом" кнопку всей массой. Она нажала осторожно, мягко расползаясь по поверхности стола, и почувствовала, что выключатель едва поддаётся. Гелька усилила давление — кнопка, сопротивляясь, щёлкнула, и свет зажёгся.
Девочка резко отпрянула от стола. Лампа подпрыгнула, натянув шнур, грохнулась на стол, и лампочка, жалобно звякнув, погасла. А Гелька стукнулась о потолок так, что посыпалась штукатурка.
— Она мне всю комнату разнесёт! — возмутился на этот раз Егор. Но Учитель, захваченный экспериментом, только отмахнулся:
— Подожди! Теперь вот что: видишь эту стену? За ней соседняя комната. Это — тонкая перегородка. Проверь её слегка на прочность. Посмотрим, прогнётся ли она…
Ангелина, пролетая вдоль этой стены по касательной, слегка надавила на неё, но не ощутила, что добилась нужного результата. Тогда она, сделав круг, развернулась и ударила в неё прямо, не прикладывая силы. Эффект оказался потрясающим — стена треснула, во все стороны брызнули осколки кирпичей, а штукатурка, разлетевшись по комнате пыльным облаком, заставила закашляться дружно вопящих экспериментаторов, а после осела тонким слоем на всём вокруг, сделав комнату похожей на помещение в разгар ремонта.
— О! — заявила Нюся, отряхивая одежду. — Вот где, оказывается, должна быть дыра!
Глава 9
Егор сердито отряхивался. Сергей Петрович растерялся, похоже, сам не ожидая такого результата. Однако глаза его триумфально блестели.
— Господи, я же просил только надавить! Гм, что если попробовать стену покрепче?
— Только не здесь! — испуганно вскинулся Егор. Гелька ответить им не могла, поэтому подлетела к дыре и заглянула внутрь. Соседней комнате тоже досталось — и её устилал слой штукатурки и кирпичной крошки. Егор, оглядев дыру, присвистнул.
К счастью соседа в момент тарана в комнате не было, не то, не слыша испуганных воплей, можно было заподозрить, что он этого эксперимента не перенёс.
— Ангелина! — позвал Сергей Петрович. — Ещё кое-что…
Он виновато взглянул на Егора.
— Ангелина, подлети ко мне поближе, только, умоляю тебя, не сбивай! Когда ты будешь достаточно близко, то сможешь улавливать мои эмоции и, возможно, даже мысли.
Гелька с готовностью закрутилась роем вокруг Учителя и поняла, что находится так близко к чужому эго, что практически проникает в него, с ним сливаясь. Она словно вторглась в чужую душу, прикоснувшись к мыслям и чувствам чужого человека. Казалось, мужчина шепчет ей на ухо какие-то личные секреты, ни её, ни кого другого не касающиеся. Смутившись, Ангелина отпрянула.
— Подожди, теперь лети к Егору.
Впервые она готова была не повиноваться.
— Я хочу, чтобы ты в энергетическом состоянии — для надёжности, интроспектировала его, — пояснил Учитель, — тогда ты сможешь, в случае необходимости, в него обратиться.
Гелька была так потрясена этим предложением, что даже не задумалась, почему Сергей Петрович не предложил ей интроспектировать его самого. Егор с мрачной готовностью стоял, ожидая её приближения. Он явно не был в восторге от Учительской затеи.
— Почему именно в Егора? — решилась задать, мучивший Гельку вопрос, Нюся.
— Потому что она сможет приходить сюда, как к себе домой, и никто её не задержит! — удивлённый её недогадливостью, ответил Учитель. Егор обречённо кивнул. Мысленно вздохнув, Ангелина неуверенно приблизилась к нему.
— Я чудовище! — мелькнула у неё мысль. — Он меня боится, как какого-нибудь инопланетного монстра! Я никогда не смогу ему понравиться. Эх!
Она свернулась коконом вокруг Егора. Он добрый и твёрдый, немного упёртый; человек долга, скрытный и честный; огорчённый разгромом комнаты… нет, тут что-то другое, более глубокое — разочарование… Разочарование в чём? В Учителе? В их деле? Нет-нет. А ещё он боится. Ну, да, боится её… или за неё. Непонятно.
— Когда картина станет устойчивой, мысленно повтори: когнатус кохеренция. Тогда информация о его энергетической структуре сохранится в твоей матрице.
Как и было предложено, Ангелина, двигаясь по кругу, всё глубже вглядывалась в чёткие и резкие — совсем не такие, как если глядеть на них человеческим взглядом, лучи, исходящие из груди парня. Постепенно световая картина приобрела устойчивый вид. Переплетение тончайших лучиков сформировало что-то вроде сложной решётки или узора, строение которой и нужно было, по-видимому, "снять", чтобы впоследствии суметь превратиться в Егора. Проникнув туда всеми доступными ей органами чувств, Ангелина произнесла формулу. И, когда ей показалось, что она сделала всё, что смогла, вынырнула "на поверхность" и взмыла под потолок.
— Готово? Хорошо. Теперь попробуй вернуться в своё тело. Обратное превращение всегда легче.
На мгновение у Ангелины мелькнула паническая мысль: что, если она навсегда останется странной субстанцией под потолком, и ни папа, ни мама её не признают? Но девочка придушила бессмысленную тревогу и прислушалась к советам Учителя.
— Так вот, чтобы помочь себе в обратном превращении, обычно используют мысленную формулу…
— Формулу? — удивилась Нюся. — Это что, какие-то цифры?
— Нет-нет, словесную формулу — заклинание.
— Чертовщиной отдаёт, да? — подал голос Егор, пытающийся смахнуть пыль с самых ценных бумаг, чтобы убрать их в стол.
Сергей Петрович криво усмехнулся.
— Вся эта ситуация чёртом пропахла. Возможно, дело в выборе. Мы, безусловно, на стороне "светлых" сил, если говорить упрощённо. Кто знает, может быть, легенды о привидениях и духах пошли отсюда. А все древние библейские легенды о явлениях ангелов и бесов описывали инверторов, разрешающих схожий конфликт. Если серьёзно, я считаю, что если имеешь дело с такой тонкой, не разгаданной материей, как инвертеция, и пока не ясно, что сможет это явление лучше объяснить — теология или наука (скорее всего ответ находится где-то на их стыке), то с религией лучше не шутить. А что касается заклинаний, то это набор слов, помогающий при превращениях, перевоплощениях и других действиях. У каждого он свой. Существует примерная схема, но каждый сам для себя подбирает слова, подходящие его психофизическим качествам, чтобы получить лучший результат.