— Что случилось? Что случилось? — повторяла испуганно Янка, голос её был едва различим сквозь ропот голосов в гостиной. Ей вторил успокаивающий шёпот Нюси.
— Пробки выбило, — раздался голос Тимофеева. Он показался в дверном проёме с зажигалкой в руке. — Перегоревший фонарь я отключил, — рапортовал он рассерженной хозяйке.
По углам топтались растерянные гости. Гелька нервно выдохнула, уткнувшись лбом в твёрдое плечо незнакомца, и обнимающая её рука притянула её чуть крепче.
Ангелина нерешительно подняла голову и встретилась взглядом с карими глазами, озабоченно глядящими на неё. Вспыхнув, она неловко сползла с чужих колен, чувствуя себя глупо, как никогда, и встала, не зная, что сказать. Вдруг её качнуло, незнакомец вскочил и бережно усадил её на диван.
— Присядь. Я сейчас.
Он вскоре вернулся со стаканом минералки и тщательно притворил за собой двери. Протянув ей стакан, он присел перед ней на корточки:
— И давно ты так умеешь?
Гелька поперхнулась водой и с ужасом взглянула на парня. Тот выжидательно смотрел на неё.
Немую сцену прервала Лариса, которая распахнула двери с вопросом: "А где
Ангелина?", и застыла на пороге, с неодобрением глядя на их тесную диспозицию.
— Вот ты где! А мы уже решили, что от тебя ничего не осталось! Егор, идём,
поможешь шампанское открывать, ты — единственный специалист.
Тень досады мелькнула в улыбке Егора, когда он вставал. Лора повернулась к
гостиной:
— Митя, зажигай!
Громыхнула музыка, завертелись уцелевшие прожекторы, толпа с восторгом завопила. Ангелина осталась сидеть на диванчике со стаканом в руках, тупо глядя вслед Егору, оглянувшемуся на неё с беспокойством. В приоткрытую дверь протиснулись встревоженные подружки.
— Гелька, ты как тут, живая? — возбуждённо затараторила Янка. — Видела? Из этой штуки молния как шарахнет и прямо туда, где ты стоишь! А потом — в Нюську! И срикошетила в эту комнату! Ну, и фейерверк был! Я теперь близко к этой цветомузыке не подойду! Ты точно цела? — Янка в ужасе выпучила глаза. Нюся смотрела сочувственно и внимательно.
Так вот, как она выглядела! Молния?!! Срикошетило?!! И тут на Ангелину со всей очевидностью обрушилось осознание: она теперь не такая, как все, она — ненормальная, какой-то неизвестной породы монстр! Что делать? Кто ей поможет? Что с ней будет? Она сидела, упершись взглядом в одну точку, и мысли, одна другой страшней, наскакивали и терзали.
Янка рядом учащённо дышала, уставившись на неё, а потом перевела отчаянный взгляд на Нюсю.
— Слушай, она, по-моему, того — в шоке… не отвечает. Наверное, надо в скорую звонить! Я побегу, а ты тут побудь с ней, на случай чего…
И она, нерешительно оглядываясь на Гельку, двинулась к двери.
— Стой! — Ангелина очнулась от ступора. — Какая скорая? Ты хочешь Лоре праздник окончательно испортить?
— Какой праздник? Ты что? Только после болезни и тут… электрический удар!
— Не было никакого удара! Очумела? Я в порядке! Погляди — сижу, водичку пью.
В дверь заглянул Тимофеев.
— Девчонки, вы чего здесь? Мы уже тост поднимаем!
Девочки, озабоченно переглянувшись, побрели к гостям.
У стола стояла Лариса, держа под руку Егора.
— Ну, вот, — недовольно прокомментировала Янка, — не успел Попов с компанией свалить, а она уже нашла себе второго-запасного.
Гельку неприятно укололо в сердце. С чего бы это?
— Спокойно, — сказала она сама себе. — Ты видишь этого типа в первый раз и, тебе же лучше, если в последний. Похоже, он разглядел что-то иное, чем Янка. А вдруг ещё кто-нибудь видел, что она… она… что делала? Летала? Изображала молнию?
Ангелина подозрительно оглядела присутствующих. Лица у всех весёлые, как будто ничего не случилось. Смотрят на Егора и слушают тост, как ни в чём не бывало. Если бы кто-то что-то понял, наверное, он таращился бы сейчас на Гельку, разинув рот, — не каждый день такое увидишь.
— … всегда оставаться такой же прекрасной и жизнерадостной! — закончил Егор и чокнулся бокалом с Лорой. Между ними протиснулся Тимофеев с намерением облобызать дорогую именинницу, что та позволила, слегка недовольно, а Егор воспользовался случаем и улизнул на безопасное расстояние. (С чего она взяла, что парень постарался улизнуть?)
Ангелина предпочла не смотреть на него — не дай Бог, встретиться взглядом. Тем легче, что Янка приволокла ей фужер с шампанским. Всё выглядит естественно — она пьёт шампанское и общается с подругами, ей ни к чему смотреть по сторонам.
— Ну, что, танцы? — крикнула Лариса, отцепившись от Тимофеева.
— Ура! — завопила толпа. Свет погас, замигала цветомузыка. Вокруг девчонок начали толкаться и их оттёрли к стене рядом с дверью в злосчастную комнату. Неплохо было бы присесть — хотя бы на тот мягкий диванчик, но Гелька твёрдо знала, что ей туда нельзя, — придёт Егор и начнёт опять допытываться.
— Идём танцевать, — меланхолично предложила Нюся, не дожидаясь ответа, не глядя, поставила свой бокал, и скрылась в колышущейся толпе. Янка с загоревшимися глазами потянула Гельку за руку.
— Идём, а?
Ангелина покачала головой.
— Я пойду, ладно? — виновато взглянула Янка. Гелька, молча, кивнула и отхлебнула шампанского: вкусно, кисло, шипуче. Внутри разливалось приятное тепло. Она стояла, попивая шампанское и разглядывая танцующих людей, всё пристальней, всё ближе… вот к мельканию цветомузыки прибавилось разноцветное, разной интенсивности и формы, свечение человеческих тел. А, может, правильнее говорить — душ? — подумала мимоходом Ангелина.
Лариса — красивая, высокая, свет внутри, как гранёная пружина, поблёскивающая сталью; на острых уголках — яркие отблески эгоизма. Тимофеев — слабое тающее свечение, зеленоватое, окружённое красным, выдающее склонность к подчинению. Нюся — … ух, ты, красиво! — с ног до головы в чистом полупрозрачном молочно-белом столбе света. Так, Янка… какой-то парень из параллельного… лица, лица…
Глаза Ангелины инстинктивно выискивали в толпе Егора. Ей очень хотелось посмотреть, каков он на цвет. Она чувствовала, что это важно, что это сможет сказать о нём самое главное — то, что легко утаить при первом знакомстве и что распознаётся лишь с годами — сущность его души.
— Ты танцуешь? — раздался хриплый голос у неё над ухом. От неожиданности Гелька вздрогнула, шампанское выплеснулось на пол. Рядом с ней перетаптывался с ноги на ногу, засунув руки в карманы, долговязый парень из параллельного класса. Звучала медленная песня. Ангелина тряхнула головой — "третий глаз" закрылся.
— Идём, — согласилась она — не обижать же человека.
В голове шумело, однообразные покачивания усыпляли, поэтому она была рада, когда начался быстрый танец, и она смогла избавиться от партнёра, который продолжал ходить за ней, как приклеенный. Гелька встала в круг со своими девчонками.
Танцевать! Танцевать! Полностью отдаться музыке, выкинуть из головы все мысли. Только ритм и движение, только звук и собственное тело! Ей казалось, что её глаза поглощают вспышки цветомузыки, а волосы извиваются в такт песне, танцуя вместе с ней, что стоит оттолкнуться от пола, и можно взлететь.