Ангелина "отключилась" и задумалась. У Учителя есть план, и нет исполнителя. Жаль, что она не подходит, а в чужом облике трудно действовать… А Сэм? Она же его "видела" — он действует в своём обличье. Это значит, что она сильнее его! И ей приходится подглядывать за борьбой в оставленную для неё щёлочку! Это несправедливо!
Кот зашевелился рядом, устраиваясь поудобнее, и у Ангелины мелькнула мысль. Она вгляделась в него осторожно и тщательно. Едва начала вырисовываться очень яркая связка, сжатых вместе проток, Злыдень фыркнул, вздыбив шерсть, и сиганул с кровати.
— Кисуля! — позвала Гелька, но кот уже, царапая лапой дверь, приоткрыл её, и его мягкие скачки затихли где-то в Борисовой спальне.
— Ну, вот! Беда! Как же им удавалось интроспектировать животных, под наркозом, что ли? — высказалась Ангелина и сообразила, что таких попыток практически не делалось. — Может, это только мой кот такой пугливый?
Чтобы скорее заснуть, она взялась за своих любимых "путешественников", но зачиталась и заснула с книгой в руке под светом лампы, когда стало светать.
Ангелина проснулась от того, что в её комнате приоткрылась дверь. Она попыталась разлепить глаза.
— Вы ещё спите? — воскликнул Борис, заглядывая к ней в комнату. — Вы позволите?
Гелька промычала что-то утвердительное.
— Когда же вы легли? — Борис подошёл и присел на край кровати. Ангелина сонно потянулась в постели.
— Не знаю. Здесь было так интересно! — подтянула она к себе книжку, которая сегодня послужила ей подушкой. — Представляете, он взобрался на Эверест, а обратно сойти не смог, и к нему из промежуточного лагеря послали помощь, а они попали в лавину. Ужас!
Борис смотрел на неё с такой ласковой насмешкой, что Гельке захотелось спрятаться под одеялом.
— Вставайте, — сказал он, — вас ждут завтрак и уроки.
Взбодрившись под душем, Ангелина выпорхнула к завтраку и сходу "взяла быка за рога".
— Сергей Петрович ещё не придумал, кого зашлёт на фидерские сеансы?
Наливающий кофе Борис возмущённо дёрнул головой, но потом улыбнулся.
— Подсматриваете? Ангелина…
— Только не заставляйте меня давать обещание этого не делать — я могу его не сдержать, — заметила она, невозмутимо намазывая маслом булочку.
— Хорошо, хотя… У меня в гостиной телевизор… возможно, какой-нибудь сериал…
— Ха-ха! — Гелька удивлённо округлила глаза.
— Странно, — Борис, пряча улыбку, сел напротив ней, и Ангелина протянула ему намазанную булочку. — Спасибо. Я просто подумал: наши медсёстры всё время обсуждают что-то такое в ординаторской… Неужели вам это не интересно?
— А вам?
— Ну… мне некогда смотреть телевизор, — выкрутился хозяин.
— А я к нему не привыкла. Да и зачем, если я в любой момент могу увидеть кусочек настоящей жизни, в которой я, к тому же, могу принять участие?
— На счёт участия…
— Я так хочу что-то делать! Я же могу пригодиться. Учитель всё время жалуется, что людей не хватает, а я сижу в четырёх стенах и проку от меня никакого!
— Мы уже говорили об этом. Сейчас наша задача — вас сберечь. Вы же понимаете, что попав к Белому в руки, можете наделать много бед из-за вашей подверженности суггестии?
— А вы можете научить меня, как этому противостоять? — в порыве вдохновения спросила Ангелина. Борис Витальевич опустил глаза. Гелька ахнула.
— Вы знаете, как противодействовать гипнозу, но не хотите мне показать, да?
— Послушайте…
— Чтобы не дать мне участвовать в операциях Организации? Или чтобы самому иметь возможность мной управлять?!
— Ангелина! — воскликнул Борис, и Гелька замолчала, неровно дыша из-за готовых прорваться слёз.
— Простите…
— Я научу вас, — спокойно сказал Полетаев, и она удивлённо подняла на него глаза.
— Я собирался это сделать, но хотел, чтобы это случилось как можно позже — когда вы подрастёте. Видите ли, умение сопротивляться суггестии и суггестия — это одно и то же. То есть, я научу вас, как с помощью своей энергии управлять инверторами, и это даст вам возможность сопротивляться чужому воздействию. Мне просто кажется, что вы ещё слишком… "незрелы", чтобы держать в руках такое мощное оружие.
"Сказал бы просто — дура набитая, а то — "незрелы", — подумала Гелька.
— Вы довольны? — спросил Борис, и она расстроено кивнула. — Готовы к урокам?
Следующие четыре часа Ангелина решала задачи, заучивала и рассказывала исторические факты и выслушала три новые темы по химии. Борис Витальевич был учитель строгий и въедливый, и по прошествии запланированного времени она чувствовала себя, как выжатый лимон. Однако, она помнила и о другом задании, которое запланировала сама для себя.
— Борис Витальевич, — спросила она, собирая тетради, — я вчера прочитала всё о сердце и хотела бы проверить. Вы позволите мне вас интроспектировать?
Она нерешительно смотрела на Бориса, но у того, кажется, не было повода отказаться.
— Хорошо, — сказал он, — пожалуйста.
Ангелина с готовностью отложила книжки и немного отошла к двери. Она нервно вгляделась вглубь Борисова свечения.
— Не торопитесь, — посоветовал он, — успокойтесь. А я тоже кое-что проверю.
Гелька ощутила покалывание. Интересно, зачем это ему? Но спрашивать не стала — не до того. Так, в районе сердца какие-то серые полосы, немного увеличенное сияние с одной стороны и прерывистый блеск. Она попыталась совместить увиденное с прочитанным.
— У вас тахикардия, — не уверенно сказала она.
— Так.
— Аритмия.
— Точно.
— И что-то ещё… не помню название.
— Это "что-то ещё" мы обсудим потом, а сейчас — обедать.
За супом Ангелина, которая была взволнована открывающимися перспективами, без устали терзала Бориса вопросами.
— Неужели, такому "гипнозу" можно научить любого?
— Нет. Ангелина, я уже говорил, что это не гипноз, не называйте так суггестию. Это действует лишь на интроспекторов и даётся только им, при определённой практике. Для овладения суггестией необходимо научиться направлять свои мысли-импульсы в контур оппонента, подавляя его собственные.
— Ого!
— Ого, — усмехнуля Борис. — Я хотел бы немного подождать с вашим обучением этому.
— Но если бы я это умела, Белый бы был мне совсем не страшен!
— Вы думаете?
— Конечно! Я его сильнее, я знаю! И боюсь только его взгляда… — вспомнив свой страх, Гелька помрачнела.
— Он сильнее вас морально, потому что нагл и уверен в своей неуязвимости, и силе за ним стоящей. Поэтому в игре "в гляделки" он вас переиграет.
Гелька вздохнула.
— Ладно, я подожду.
Борис подошёл к ней и протянул руку.
— Не грустите, я приглашаю вас на прогулку.
— Что? — Ангелина отказывалась верить своим ушам. Борис кивнул на мойку.
— Сейчас? — сияя, Гелька подала ему руку.
— За мной, — Полетаев крутанулся и мерцающим шлейфом всосался в отверстие измельчителя. Ангелина поспешила следом. Она едва успела уловить выход на заброшенную лестничную клетку, как Борис нырнул в дыру под крышей. Едва промелькнул чердак, как она вырвалась следом за сияющим хвостом на волю. Вот оно — пьянящее чувство бесконечной свободы в полёте над городом! Гелька готова была танцевать в воздухе, выписывая пируэты, но боялась отстать от наставника. Она лишь отсалютовала телевышке — своей старой знакомой, и припустила быстрее.
Минут через пятнадцать, когда эйфория немного спала, она сообразила, что они направляются за город. Интересно, куда? Они же раздеты! Ещё через пару минут Борис стал снижаться над какими-то строениями. И вскоре Ангелина впорхнула вслед за ним в форточку домика, похожего на пряничную избушку. Она раскрутилась и, не успев, оглядеться, спросила:
— Где мы?
— Это туристическая база. Что вы предпочитаете: санки, лыжи или пешую прогулку?