Верон был занят — говорил с главой городского совета, потом ещё с какими-то мужчинами. Поначалу с ним рядом была Ниилла, но потом старший Шелран нашёл глазами Шэйли и отправил сестру к ней. В итоге обе женщины оказались отрезанными от происходящего, и если Ния была вполне рада просто находится здесь, то Шэйли было очень тяжело.
Единственная, кто с ними посидел, это Эйва — горничная подняла настроение обеим хозяйкам, но потом внезапно исчезла. Но тут развели костры и Шэйли поняла, что потеряла из виду и Иана, и Ланиру, и Верона. А потом, к её удивлению, Ниилла тоже пропала.
Девушке стало совершенно не по себе и она отправилась вдоль ограждения, потому что сидеть на месте сил не было, думать о плохом тем более. Она дошла до ручейка, который бил из под земли, был окружён огромными валунами и плакучими ивами, закрывающими его от посторонних глаз. Забравшись и сев на камень, Шэйли заметила, что помешала какой-то влюблённой паре уединиться здесь, устыдилась и расстроилась, сама точно не понимая причины.
— Ты зачем так далеко ушла? — это был Верон, он стоял около конца ограды и внимательно смотрел на Шэйли, которая радовалась, что сейчас уже начало смеркаться и рассмотреть её заплаканные глаза и кислое лицо, почти нереально. — Это опасно, Шэлл.
Она хотела извиниться, но тут дёрнулась наружу её злая половинка, которая была огорошена новостью о таком скором отъезде Верона и Ланиры, которая негодовала из-за отношения Иана, ну и конечно была опечалена своей реакцией на праздник.
— Ничего со мной не случится, — буркнула она, срываясь на нём. — Не хотела портить всем праздник.
— Что с тобой, девочка? — Верон нахмурился и пошёл к ней.
— Ничего, со мной всё хорошо. Просто видимо не люблю праздники, особенно, когда я на них чужая, — ответила она. — Хочу быть как Ния, ей определённо всё равно как на неё смотрят и как всё происходит вокруг, лишь бы было.
— Шэлл, — он подошёл и протянул ей руку. — Что случилось, малышка?
— Не называй меня так, — и кажется она сейчас начнёт говорить лишнее. — И ты уезжаешь, а мне не сказал.
— Иди сюда, — мягко попросил он. — Не заставляй меня туда лезть.
— Когда ты хотел мне сказать?
— Шэлл, — покачал он головой. — Перестань, скворушка.
— Как думаешь, Иан узнает о нас и вернёт меня в храм?
— Да что ж такое? — рыкнул он и привстав на камне, потянул её вниз, она не удержалась и упала к нему в объятия. — Я говорил тебе — ты не вернёшься в храм, Шэлл.
Но если она упрямилась, сидя наверху, пытаясь прийти в себя, то здесь уже не было смысла — он увидел, что глаза у неё на мокром месте.
— Скворушка, — и Шэйли не выдержала и расплакалась.
— Вер, я не хочу без тебя.
— Милая, я никуда не денусь, но так нельзя… так просто нельзя, — с надломом прошептал в неё Верон, прижимая к себе. — Я схожу с ума, Шэлл, я слабый, я не справляюсь, видя тебя с Ианом, зная, что ты спишь с ним рядом…
— Нет, Вер, — и она вцепилась в него, отчаянно, потому что он всё это говорил про неё саму. И как так получилось, и неужели можно ждать справедливости от судьбы, от жизни, от богини-матушки? А ведь Шэйли столько молилась ей, столько перенесла лишений, боли… но всё равно не достойна быть счастливой?
Верон подтолкнул её внутрь укрытия из ветвей ивы, опустился на траву, обнимая девушку.
— Малышка моя, — шептал он, успокаивая её, — прости, я так виноват перед тобой. Прости, Шэлл…
И она не понимала за что он просит его простить, почему? Что он такого сделал? Но она очень-очень злилась на весь свет и на богов, законами, которых все жили вокруг.
Что им вообще всем до них, до людей? Им же наплевать, если боги вообще существуют…
Как-то однажды от голода и безумия бесконечно повторяющейся молитвы, девочка, что жила в одной комнате с Шэйли, та самая, что донесла служителям о заколке с лошадкой, впала в состояние будто забытья, а потом болела, была в горячке, но, придя в себя, сказала, что говорила с Йетри. И ей все поверили, и с тем заставили девочек ещё более усердно молиться, они провели на коленях несколько дней, падали без чувств, сама Шэйли продержалась два дня, а после потеряла сознание, упав на каменный пол и разбив себе голову.
Она вздрогнула от этого воспоминания, а Верон прижал её к себе сильнее. Она подняла на мужчину заплаканные глаза, а потом дальше и появилось ещё одно воспоминание.
— Я знаю это место, — прошептала она изумлённо.
— Да, ты всегда пряталась здесь, когда была маленькой, — ответил Верон.
— А ты меня всегда находил, — добавила она. — Ты вообще всегда знал, где я.