Зырянов первым садится в салон «Москвича», а Олегу приходится повторять свои слова, но уже грубей и резче:
— За баранку, я сказал!
Это подействовало. Крашенинников, так пока ни слова и не проронив, открыл дверцу, неловко, спиной вперед, втиснулся в машину, продолжая смотреть на упрятанную в карман пальто руку Макарова.
— Оружие есть? — спросил Женька.
— Да, — наконец-то раскрыл рот рыжий. Сказал — как проблеял.
ТТ оказался в наплечной кобуре, дешевый, китайский.
— Я не имею к стволу никакого отношения, я могу все объяснить…
— Чего ж тут объяснять: мальчику дали игрушку поиграть, чтоб не плакал. Поиграет — вернет. Так? — Макаров сел впереди, рядом с Крашенинниковым, повертел пистолет в руках, потом небрежно бросил его Женьке. — Сохрани как память о встрече. А ты, мальчик, трогай, выезжай… Ну хотя бы на Калужскую трассу, она ведь тебе знакома.
— Я туда не поеду! — голос коммерсанта был действительно, как у плаксивого ребенка. — Почему вы вывозите меня за город?
— Ну, не мы тебя вывозим, ты сам рулить будешь — начнем с этого. А продолжим тем, что вопросы, даже такие глупые, оставь при себе. Ты не задавать, а отвечать на них будешь, понял?
И Макаров красноречиво постучал огромным кулаком по своему колену.
Крашенинников понял.
Машину он вел неплохо, лишь однажды, уже при выезде из города, пошел под светофором на красный свет, тут же сбросил скорость, ожидая, очевидно, что гаишник тормознет его, но тот лишь проводил «Москвич» ленивым взглядом.
— Китайский ствол — дерьмо, конечно, но один раз может и выстрелить, — сказал Женька. — Я ясно говорю? Так что кончай свои фокусы.
Крашенинников судорожно вздохнул.
Километров через пятнадцать-двадцать вырулили на крохотную стоянку, где вокруг грубо сколоченного стола стояли отполированные задами темные пни. Крашенинников очень неохотно вылез из машины и со страхом покосился на подступающий черный в сгустившихся сумерках лес.
— Вот теперь поговорим… Я не помню, тогда, в первую нашу встречу, ты в галстуке был или в бабочке? Вроде посмелей выглядел.
Коммерсант посчитал, что на этот вопрос можно не отвечать, и только облизал губы.
— Чем вам машина Павла так приглянулась? То под Калугой ее остановили, то вот в Москве уже забрали… Теперь не молчи, мальчик, теперь у нас уже разговор начался.
— Он залупился, а мы запомнили, — неохотно сказал Крашенинников.
— Залупился тогда, как ты говоришь, не он, а я. И было отчего, если вы кучу денег потребовали. Ну как тут вам морды не набить. Так меня бы разыскали и со мной бы счеты сводили. Логично?
— Командир, — не выдержал Женька, — ты с ним беседу ведешь как в приемной посольства. Дай я потолкую. Где сейчас Павел Базаров?
Зырянов до этого сидел в машине, свесив ноги на землю, сейчас же резко и быстро встал, вплотную подошел к рыжему, несильно толкнул в плечо, угрожающе переспросил:
— Где? Ну?
— На даче у Эдуарда Пилявина… Не убивайте!
Последнюю фразу Крашенинников почти прорыдал, слезы уже чувствовались в голосе, и Женьку это развеселило. Он хмыкнул, взглянул на Макарова, подмигнул ему и сказал:
— Уговорил, пока не будем убивать. Где эта дача, по какой дороге?
— Так по этой же. Точнее, не дача, а дом в деревне, там тесть с тещей жили, умерли уже, а дом остался.
— Если ты врешь… — начал было Женька, но коммерсант даже не дослушал до конца угрозу.
— Деревня Топчино, это от трассы еще километров двенадцать, зеленый штакетник. А чего мне врать? Я же понимаю: не отпустите, пока не проверите.
— Что там у нас, командир, еще на повестке дня? — Женька повернулся к Макарову. — Вопрос по Чечне, кажется?
Олег кивнул, сказал негромко:
— Но прежде я еще один вопросик ему задам. Кто такой Пилявин? Он был в ту ночь на трассе, когда я вам рожи чистил?
— Да.
— Это тот, которого я не стукнул?
— Он.
— Понятненько. Дальше продолжай допрос ты, Женя, у тебя это неплохо получается.
— Есть, командир. Итак, первый вопрос — по Чечне. Уточнять надо или и так все понял, кавказский пленник? Колись, каким образом ты смог выйти на Сокольцову?
Крашенинников, кажется, на самом деле удивился, растерянно захлопал глазами:
— На какую Сокольцову?
— На мать сержанта, документы которого оказались у тебя. Дурака не надо валять. Ты на днях у своего дома ожидал ее в машине, чтоб деньги забрать.
— Когда конкретно?
— В прошлый четверг.
— Не было такого. В четверг я с утра уехал по делам в Зеленоград и был там до вечера, кого угодно спросите!