— О чем?
— А почему я должен перед вами…
Зырянов схватил его за отворот пальто и сильно тряхнул:
— Должен! Тебя кто сюда послал и что пообещал за это?
— Да не трогайте же меня! — Человек по-бабьи, неуклюже, попытался освободиться от железной хватки бывшего спецназовца, но не добился своего и тут же затих. Попросил теперь уже жалобно: — Не трогайте. Вы, я так понимаю, родственник Леси Павловны, я видел, как вы их сегодня у детского сада встречали, а я там преподаю музыку. И… И вот.
Женька отпустил музыканта, наконец-то расслабился и откинулся на спинку сиденья. Вот оно что, личная жизнь! Леся столько лет одна в деревне, с мальчишкой на руках. Не могла она предугадать, что Макаров узнает о рождении сына, найдет ее, захочет быть рядом. Не могла! Не в монастырь же записываться молодой женщине.
Это можно понять. Олегу Ивановичу он ничего не скажет, пусть они сами как-нибудь разберутся с этим. Дело Женьки — уберечь сейчас Лесю с Олежкой от беды, вот и все.
— Вы давно с ней встречаетесь?
— В каком смысле?
— В прямом. Сюда давно ездите?
— Как это… Что вы! Я полгода назад только переехал в эти края, жил в Тамбове, там жену похоронил, а тут у меня мама живет… Леся Павловна, я знаю, одинока, мы, правда, ни разу не говорили с ней на эту тему… А сегодня я вот отважился и приехал. На работе не та атмосфера, чтоб можно было объясниться.
— Тут тоже не та, — невесело улыбнулся Зырянов. — Видишь, как я тебя встретил…
— Понимаю, вы ведь переживаете за нее. Вы очень похожи. Брат, наверное? Я не знал, что у нее есть брат.
— Теперь будешь знать, — сказал Женька. — У Леси не только брат есть, но и муж, соображаешь? Олежкин отец. Они когда-то расстались, но теперь решили быть вместе. Это тебе о чем-то говорит?
Музыкант вздохнул:
— Я не знал. Я просто вижу, что она такая грустная и одинокая…
— Тихо! — сказал Женька. — Тихо!
Зеркало, укрепленное у окошка со стороны водителя, вспыхнуло желтоватым светом. По дороге беззвучно шла машина. Даже зимними ночами в привычное бездорожье увидеть едущую через деревню иномарку ныне не диво, но Зырянов подобрался, не отрывая настороженного взгляда от зеркала, еще раз повторил:
— Тихо! Молчи, что бы ни происходило.
Серебристый «Форд» медленно проехал мимо «Таврии», потом вообще сбросил скорость и остановился. В его салоне, Женька это увидел отчетливо, сидели двое. Один, который за рулем, так и остался в машине, второй вышел, не спеша направился в их сторону.
Номера «Форда» были московские.
Ловить удары в тесной «Таврии» не хотелось. Зырянов открыл дверцу, словно бы нехотя ступил на снег, встал, чтобы спиной ощущать металл машины. Земля скользкая, отталкиваться, если что, будет плохо, а так какая-никакая, а все ж опора.
Человек из «Форда» остановился метрах в двух от Женьки. Правильная дистанция, чтоб вести серьезный разговор. Правая рука его в кармане. Китайский ТТ, изъятый у Крашенинникова, у Зырянова лежит так, что в любую секунду можно выхватить, но это лишь в крайнем случае.
Подошедший на Пилявина не похож, ему лет сорок, он невысок. Жаль, отсюда не разглядеть того, кто остался за рулем.
— Товарищ, где здесь дом Котенковых?
Ну вот, похож не похож — это уже не имеет значения. Хорошо хоть то, что немного пришлось повозиться с музыкантом — мышцы разогрелись.
— А зачем вам Котенковы?
Вообще-то они действуют не совсем правильно: какого черта остался в «Форде» второй? Надо подходить вдвоем, брать в «клещи»…
Взгляд незнакомца чуть задержался на правом рукаве куртки. Смотри-смотри, подумал Женька, вряд ли тебе от этого будет намного легче. Ты ведь не знаешь, что я от рождения левша.
— Вы Евгений Зырянов?
Так, хорошо, что за спиной хоть какая, но машина, можно к ней прислониться, чтоб не упасть от неожиданности.
Мужчина вынул руку из кармана. Пачка «Явы». Протянул ее Женьке:
— Угощайтесь.
Тот сделал шаг навстречу, все еще готовый к нападению, собранный, сгруппировавший нужные мышцы. Взял сигарету.
— Вам поклон от Олега Ивановича Макарова.
Женька чуть кивнул.
— Мы не нашли пока Пилявина, — мужчина щелкнул зажигалкой, поднес огонь к лицу Женьки, потом закурил сам. — Но не думаем, что теперь он сюда сунется. Во всяком случае, мы постарались сделать так, чтобы он понял это.
— А если не поймет? — Женька жадно глотнул дым и только теперь чуть расслабился.
Мужчина холодно улыбнулся: