— От машины своей избавиться, чего же еще. Кузов у ихней «восьмерки» проржавел, вот они и выехали на трассу, чтоб лоха поймать и подставиться. Отдают свою рухлядь и забирают нормальную тачку. «Крутые», с ними не поспоришь. Видел, как капитана уели? Все схвачено и повязано.
— И что, если б мы им морды не набили, ты бы выложил деньги за металлолом?
Павел вздохнул:
— Если только они номера запомнили, то я, можно считать, вообще пропал. Это ведь люди Бена, у него и магазины свои, и заправочные станции, и ремонтные мастерские, говорят. Не слышал о нем?
— Не приходилось.
— Ну вот, я же говорю, что здесь беспредел теперь полнейший. Просто удивляюсь, почему нас из автоматов не расстреляли. Могли бы запросто. Не ожидали, наверное, что… Смотри, Олег Иванович, огни сзади. Не они ли догоняют, а? У меня движок хороший, сам перебирал его, но по такой мерзкой погоде рискованно в догонялки играть.
Павел все же прибавил газу и сразу понял, что на скользкой дороге мчаться с такой скоростью опасно. К тому же машина, идущая следом, не отставала, а уверенно приближалась к ним. Макаров тронул водителя за локоть:
— Сворачивай на обочину, тормози. Есть в салоне хотя бы молоток?
— Что ты с ним сделаешь? Если у них с собой оружие…
— Молоток давай! И быстро с насыпи вниз спускаемся. Лес рядом, не станут же они по нему ночью бегать и нас разыскивать.
Макаров с Павлом едва успели отбежать за кусты, как мимо почти беззвучно пронеслась «Вольво». Больше горящих фар в ночи сзади видно не было. Макаров почувствовал себя неловко, тихонько ругнулся, сказал:
— Ну вот, и я труса сыграл. Довел ты меня, Паша, своими рассказами.
— А что, я ведь ничего не выдумывал. Если милиционеры от них убегают…
К дому Леси подъехали почти перед рассветом. Павел был настроен сразу же возвращаться в Москву, его всем семейством еле уговорили остаться тут, выспаться. Уехал он часов в девять, после завтрака.
А еще примерно через час к Котенковым подкатила милицейская машина из местного РОВД и Олегу Ивановичу Макарову передали просьбу следователя Чехотного как можно быстрее возвращаться домой.
— Это по поводу гибели жены, — объяснил он Лесе. — Чехотный ее дело вел. Видно, что-то серьезное нашел, если сюда дозвонился.
— Я все понимаю. И вообще, Олег Иванович, вы словно оправдываетесь передо мной. Не надо. Вы ни в чем не виноваты.
Макарова резануло это обращение на «вы». Леся сидела перед ним за столом спокойная, сдержанная, чужая.
«Все образуется, все образуется, — попробовал успокоить он себя. — Конечно, только появился и сразу уезжаю — кому это понравится? Но ведь не могу же не ехать».
Олежка, окружив себя новыми игрушками, спросил:
— Значит, война у тебя не закончилась? Ты никак к нам насовсем не приедешь.
— Приеду, сынок, думаю, теперь уже скоро насовсем приеду.
Глава вторая
Жена, Тамара, погибла, оказывается, как сообщил Чехотный, не от рук кавказцев и не в мае, когда Макаров валялся в госпитале, а пару дней назад, пустив себе пулю в висок из пистолета любовника.
Трудно осмыслить это. При всех недостатках Тамара была вроде не такой, но, может, прав Павел? Может, действительно в необустроенном дурацком мире человек деградирует не по дням, а по часам? А жену Олег из-за этого кавказского бардака в последние месяцы лишь изредка навещал. Ни разу с ней и не поговорил толком. Дело ведь шло к разводу, и серьезный разговор откладывался до лучших времен…
Хорошо, что рядом оказался Зырянов, бывший его подчиненный, приехавший в столицу заказывать протез и остановившийся жить у него: помог с похоронами, решал все бытовые вопросы. Потом, уже после похорон, вытаскивал его то в парк, то на дачу. От таких прогулок и путешествий, оттого, что был рядом верный и надежный человек, легче переносилась головная боль. Хотя, конечно, раны давали о себе знать, ночами ныл затылок, багровым казался летящий за окнами снег.
В один из таких снегопадных вечеров, завершив «круиз» по магазинам, они готовили на кухне сугубо мужской ужин: отваривали картошку, крупно нарезали лук, потрошили жирную селедку. И тут зазвонил дверной колокольчик. Открывать пошел Олег. На пороге стояла пожилая женщина, худенькая, темная, ни дать ни взять — цыганка. Зная, что в таких случаях говорят попрошайки: погорела, из больницы, внуков кормить некому, он быстро вынул из кармана пятитысячную и протянул деньги женщине. Та удивленно взглянула на Макарова:
— Чего это вы?
— А вы?
— Я человека ищу. Мне нужен полковник Олег Иванович Макаров. Тут вот адрес, — она протянула Олегу бумажку.