Еще одно магическое существо, Свинья-копилка, предназначалась для заманивания дураков сугубо жадных. По велению мага из прорези в прочнейшей шкуре Свиньи практически мгновенно вырастало магическое Денежное Дерево. И сразу же, на радость скаредному глупцу, обрастало листвой и начинало плодоносить. Довольно точные копии серебряных талеров во множестве за считанные минуты вырастали на стволе и ветвях магического дерева. Конечно, обман раскрывался, когда жадина трясущимися пальцами срывал с Денежного Дерева хоть одну монету. Поскольку с виду настоящий талер на самом деле являлся кусочком заморского лакомства шоколада, магически обернутого в фольгу из некоего легкого металла. (Хотя один случай реально выросших на Денежном Дереве монет – причем не серебряных, а золотых высокой пробы – как-то случался. Повезло юному дендроиду по имени то ли Пинотино, то ли Бураккио, приемному сыну уличного механомузыканта Карлоса. Да и то все денежки у Бураккио в таверне "Три пескаря" украли какие-то мошенники из Гильдии нищих.)
Дурень, конечно, подымал крик. Дескать, что за дела? Облапошили меня, горемыку… Но черный маг, тут же, не моргнув глазом, давал Нерушимую Клятву обменять монеты из шоколада на настоящие один к одному "у себя дома, что тут неподалеку". Нерушимая Клятва, как все знают, обет весьма серьезный. Открутиться от обещанного не получится: боги сурово за такое наказывают. И дурак, набив мешок плодами Денежного Дерева, вполне добровольно вступал в ведущий внутрь Магической Башни Портал. У себя дома маг, действительно, менял шоколадные кругляши на серебряные талеры один к одному. (Что мешало чародею после Ритуала Возрождения забрать денежки обратно?) А расслабившегося после выгоднейшего для него обмена пентюха заманить на алтарь было уже куда как легче…
Но одно дело, когда упырь Мич-Урин, Великоутробный Волк и Свинья-копилка исполняли свое предназначение ни коим образом не пересекаясь друг с другом. Да и закопанных в земле или снегу упыря и Свинью человеку видеть в принципе не полагалось. "Герой" должен был лишь воспользоваться плодами выросших из их гнилых утроб магических растений.
Великоутробный Волк вообще нападал на ищущего подвигов дурака отнюдь не в полную силу. Бросался (если так можно назвать неторопливое ковыляние в сторону жертвы) полусонным. Что называется, ветерок дунь – упадет. И лопался Волк от первого же попадания в него одним из семи зачарованных кинжалов, предусмотрительно одолженных спасителю девиц черным магом. (Изначально-то кинжал был один. Но, бывало, что освободители прекрасных дев со страха кинжалом в тушу громадного Волка и с пятого раза не попадали. И магу поневоле пришлось арсенал "героя" увеличить. Правда, в этот раз Клопоморт в спешке забыл перевязь с кинжалами в Магической Башне.)
А тут из снежных ям одновременно повылазили сразу все три магических существа, не ко времени разбуженных собственными часами Клопоморта.
На озаренной лунным светом опушке соснового леса начало происходить нечто ужасное…
Великоутробный Волк и Свинья-копилка и в полусонном-то состоянии добрым нравом не отличались. А уж резко выведенные из магического сна мощнейшим заклятием "будильник" – тем более.
Несколько секунд магические животные злобно сверкали глазами, жадно втягивая ноздрями холодный воздух. Волк угрожающе рычал. Свинья в предвкушении битвы коротко повизгивала. Но не единой струйки теплого пара за это время не вырвалось из пастей зверей-мертвяков. А еще через миг, в неистовом порыве взметая на воздух снежное крошево, закоренелые враги ринулись друг на друга…
Великоутробный Волк не мог воспользоваться своим коронным охотничьим приемом – мгновенным проглатыванием добычи. Мало того, что его брюхо заполнено почему-то неперевариваемыми девицей в красном чепце и ее прогорклой бабкой. Так еще и жирнющая от поедания всевозможной дряни (как только из этого шоколад получается?) Свинья-копилка была чересчур велика для проглатывания целиком. Мертвый Волк понимал, что единственный его шанс – добраться до горла пронзительно визжащей твари. С боков к ней без толку соваться: прослойка из тухлого сала защищает Свинью лучше всякой брони.