Ухура, казалось, не слышала его, просто едва уловимо бормотала:
— «Туннель переключателя времени»... Ромуланское слово для обозначения подпространства буквально переводится как «туннель во времени», хотя сейчас они используют другой набор слов. Лейтенант Спок, возможно, здесь говорится, что нужно переключиться на подпространственную передачу?
— Возможно, теоретически. Если бы эта запись была подлинной. Я проверил: она не подвергалась изменениям, поскольку находилась в ведомстве Звёздного Флота, однако ей почти двести лет.
Спок заметил, как её плечи слегка расслабились.
— Лейтенант, — спросила она, — а не могли бы вы проиграть запись ещё раз?
Спок сомневался, что они могли что-то упустить, и, тем не менее, решил довериться её слуховым способностям, которые внезапно оказались лучше его собственных.
— Компьютер, повторить запись, пожалуйста.
Пока снова проигрывалась статика этого едва слышного образчика ромуланского, они молча слушали. Но вдруг кадет Ухура сделала нечто неожиданное — вздрогнула. Спок задумался. В его кабинете слишком холодно? Что ж, по крайней мере, для него здесь всегда слишком холодно, но ведь она — человек, а не вулканка, и он не уловил ни малейших колебаний температуры в комнате...
— Кадет, вы в порядке? — спросил он.
— Да, — ответила она. — Просто... как-то жутковато. Это звучит так ... грустно.
Спок глубоко вздохнул.
— Кадет, потворство догадкам о том, каким, по всей вероятности, было эмоциональное состояние лица, совершившего мошенничество, полагаю, не лучший способ занять наше время.
— Вы сказали, что запись не изменяли с момента её поступления в архивы Звёздного Флота, — когда это произошло?
— В 2140-м году. Откровенно говоря, я думаю, что в этом и есть причина, по которой над ней не проводилось проверок, подобных нынешней. Первое время Звёздный флот был плохо организован.
— Земляне сумели бы обработать ромуланский древний диалект только в 2150-м, — сказала Ухура.
— Вулканцы знали его гораздо раньше.
— Да, я знаю, но вулканцы и не мошенничают.
— Это правда, однако возможность, что запись подлинная...
— ...очень маловероятна. Будь здесь ромуланцы, нас бы уже не было. Просто... Мне кажется, единственный способ доказать, что это не подделка, — достать оставшийся отрезок этой передачи, — она тихо рассмеялась и продолжила: — Но, конечно же, никто специально не прослушивал подпространственные сигналы в 1990-м году. Так что всё бесполезно, мы в тупике.
И тут одержала верх вулканская честность Спока, на миг опередив его мысли:
— Это невозможно в данный конкретный момент. Но возможно в пределах двух с половиной лет в районе этой записи.
— Простите?
— В последнее время проводятся исследования в области реконструкции подпространственных радиоволновых сигналов. Если имеется достаточно информации из радиочастотного спектра для низких, средних, высоких и сверхвысоких частот, то можно проанализировать сигналы, создать многомерный массив с данными, а затем реконструировать модели, порождённые активностью подпространства.
— По этой записи достаточно данных. Она была частью «Саган» — финансируемого из частных источников проекта по поиску внеземных цивилизаций. Во всем мире в то время правительства предпринимали периодические попытки сканирования Вселенной в надежде поймать электромагнитные радиоволны — сигналы внеземного разума из далёких галактик... Основатели «Саган» сосредоточились на небе у себя над головой. Они были убеждены, что Землю время от времени кто-то посещал. Они собрали сигналы со всего радиочастотного спектра, поэтому для восстановления модели подпространственной активности достаточно данных — весь фокус в том, как всё это интерпретировать.
— Сейчас исследования сосредоточены на преобразовании данных подпространственной активности, полученных из многомерного массива.
Он остановился, чтобы как следует всё обдумать; перевод сложных конструкций на упрощённый язык стоил ему немалых усилий.
— Данные из многомерного массива — следы подпространственных сигналов во время их нормального входа и выхода. Для каждого известного звука в каждом из известных языков существует собственный уникальный след. Сейчас исследование находится в стадии идентификации каждого следа с помощью лабораторного моделирования. Это долгий и трудоёмкий процесс. Следующий шаг — отделение «разумных» подпространственных сигналов от шумов естественного происхождения.
— Никогда не слышала об этих исследованиях... Кто их проводит? — поинтересовалась Ухура.
После небольшой паузы Спок ответил:
— Я.
Кадет, не моргая, уставилась на него, затем расправила плечи и спросила:
— Лейтенант Спок, вам не кажется, что в ваших исследованиях могла бы пригодиться помощь специалиста по ксенолингвистике?
Он склонил голову.
— Квалифицированного специалиста — возможно. Но едва ли — студента-первокурсника. Я сомневаюсь, что вы достаточно квалифицированы.
Кадет Ухура ответила на идеальном вулканском:
— Я познакомилась с вулканским, ромуланскими диалектами I, II и III и клингонским ещё до того, как мне исполнился год. Я прошла все базовые тесты по этим языкам.
Спок моргнул. Если бы она не стояла перед ним, он бы подумал, что слышал сейчас носителя языка.
А она продолжала, всё так же на вулканском:
— Я свободно владею кардассианским, орионским, ференгонским, горнским и андорианским, знаю особенности строения этих и десяти других диалектов достаточно хорошо. Плюс множество других языков Земли...
Затем она перешла на другой язык и произнесла несколько мягких слов, которые Спок не понял. Он бесстрастно взглянул на неё.
— Прошу прощения, кадет, полагаю, мне не известен последний...
— О, простите, это был бетазедианский. Я просто сказала, что изучала его неофициально, для удовольствия.
Спок принял её.
========== Глава 4: Недостаточно оптимальный ум ==========
Примечание автора (оригинала)
Предупреждение о псевдонаучности: я старалась сохранять псевдонауку хотя бы последовательной. Если вы — строгий фанат научной фантастики, вам, пожалуй, не стоит читать дальше. Но если это и правда так, то почему вы смотрите фильмы с концепциями вроде «красной материи»?
Сначала Спок ничего не предпринимал в отношении записей проекта «Саган», единственное — сообщил об этом коммандеру Шарптон. Если некоторые из файлов в самом деле были сфальсифицированы, она должна была это узнать. В будущем он планировал заглянуть в записи, если коммандер не найдёт ничего подозрительного, но сейчас его исследования находились лишь в начальной стадии, так что не могли быть достаточно полезными для разгадки этой тайны.
Субсигналы выглядели так, словно всё живое в пространстве общалось через световые года. При обычной радиоволновой передаче им потребовались бы миллионы лет, чтобы пересечь расстояние между звёздами. Подпространственный же сигнал мог пересечь его мгновенно. Спок успешно доказал, что подпространственные передачи оставляют маркеры в радиочастотах, когда проходят от точки до точки за нормальное время. Теперь же он искал закономерности. Каждый звук при подпространственной передаче создавал свою собственную уникальную сигнатуру. Если удастся идентифицировать эти «отпечатки», то преобразование подпространственных передач в радиосигналы может стать обычной практикой.
Преимущества такого приёмника были очевидны. Действующие станции подпространственного приёма и передачи были громоздкими. Для отправки сигналов им требовалось обладать способностью генерировать большое количество энергии, а также, в связи с законом сохранения, — получать настолько же большое количество энергии. Это означало, что обе стороны — как принимающую, так и отправляющую сигнал — можно было легко обнаружить.
Если для интерпретации этих сигналов удастся использовать обычные радиоволны, то впоследствии можно создать очень лёгкие и мало потребляющие ретрансляционные устройства. Колонисты из удалённых аванпостов, где связь часто нестабильна, смогут получать критические сообщения из космоса. Кроме того, были и стратегические преимущества. Поскольку принимающей стороне не потребуется большое количество энергии, обычно необходимое для подпространственного приёмника, сигналы смогут пройти незамеченными на вражеской территории.