Стюарт не унаследовал ни художественный талант отца, ни дядино мастерство строителя, но зато он обладал немалым деловым чутьем и имел врожденную способность безошибочно угадывать тенденции мира финансов. В 1927 году, достигнув зрелого тридцатидвухлетнего возраста, он пренебрег советами помощников и изъял фонды предприятий с биржи. Предчувствуя надвигающийся кризис, он начал скупать земли, а также золото, драгоценности, картины старых мастеров и буквально любые осязаемые ценности, которые сограждане, охваченные стремлением получить достаточно наличных для вложения в биржевые операции, желали поскорее продать.
В Черный понедельник 1929 года, когда на Нью-Йоркской бирже за несколько сумасшедших часов доллар упал на шестьдесят пунктов, Стюарт понял, что стал одним из богатейших людей Америки. Пока Стюарт стоял у руля, «Хорн Индастриз» оставалось процветающим предприятием в течение всего печального периода Депрессии, в неразберихе второй мировой войны, во времена безумной экспансии деловых пятидесятых. Он так и умер за рабочим столом, держа в руке телефонную трубку.
В 1972 году его единственный сын Алан, внук Джейми, унаследовал право руководить семейной корпорацией и распоряжаться семейным состоянием. Компания «Хорн Кристал» мало интересовала Алана. Это было запутанное и достаточно устаревшее производство, а путей к его быстрому обновлению он не видел. Всю свою энергию Алан посвятил строительной отрасли семейного бизнеса.
Он преобразовал «Хорн Констракшн» и наконец превратил это и раньше преуспевающее предприятие в одну из ведущих мировых компаний в области международного развития недвижимости. А «Хорн Кристал» пребывал в запустении. Но даже несмотря на такое пренебрежение, понадобилось все же несколько лет, прежде чем компания оказалась на грани банкротства. Репутация фирмы оставалась высокой, сотрудники — преданными делу, и даже равнодушие главы компании не могло бесповоротно снизить уровень дохода.
Однако десять лет фактического отсутствия управления не могли не сказаться на делах компании. И первым серьезным решением Теда Паркера на посту исполнительного директора «Хорн Индастриз» было отделаться от «Хорн Кристал».
Именно вопрос о предполагаемой продаже «Хорн Кристал» обсуждали за десертом Уолтер и Ида.
— Что ты думаешь о решении Теда продать такую существенную часть хорновского наследства? — спросила Ида.
Уолтер пожал плечами.
— По-моему, это правильное решение. Конечно, существует множество причин, по которым стоит сохранить «Хорн Кристал», но все они или личного, или сентиментального свойства. А в современном деловом мире нет места сантиментам.
У Иды не было желания спорить с Уолтером. Но ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не поддаться искушению немедленно изложить причины, по которым продажа «Хорн Кристал» оказывалась скверной затеей. Уолтер, очевидно, унаследовал от Алана полное равнодушие к этому предприятию. Его знания о производстве ламп и люстр были очень поверхностны, а к утонченному миру уникальных декоративных изделий из стекла он вообще не испытывал никаких чувств. Если он и понимал разницу между выдуванием, прессованием и отливкой, то не показывал виду.
Ида сомневалась, подходил ли он когда-нибудь к стеклоплавильной печи, наблюдал ли стеклодува за работой. Как она ни жаждала представить себе внутренний вид стекольной фабрики Хорнов, но понимала, что бесполезно расспрашивать о подробностях человека, который вовсе с ними не знаком. Пришлось преодолеть желание зондировать его и дальше в этом направлении и перевести разговор на другую Тему.
— А как тебе нравится работать с Тедом Паркером?
— Он весьма строгий начальник. Но голова у него на месте, и он всегда готов выслушать противоположное мнение. — Уолтер сморщил нос в горестной гримасе. — Естественно, это не значит, что он готов выслушивать именно мое мнение. Может, я и председательский сынок, но, с точки зрения Теда, я недалеко ушел от мальчика на побегушках.
— Тебя это расстраивает?
— Не очень. — Уолтер зачерпнул ложкой сливочную пену со своего каппучино. — К тому времени, когда пять лет назад Тед пришел к нам, мы уже начали терять ориентацию. Отец приступил к строительству объектов в разных частях земного шара, но тут его захватила политическая лихорадка, а проще говоря, он перестал уделять достаточно времени «лавочке». Но пришел Тед и «спас нашу колбасу», и теперь мы его должники. Лично для меня очень полезно даже просто наблюдать за его работой или слушать его соображения.