Эльза Гофман ждала Матильду с работы. Ждала с большим нетерпением и тревогой. Убирая комнату Егера, она увидела фотографию, где тот был снят в окружении высших чинов Главного управления имперской безопасности. Эльзу охватила смутная тревога. Она долго и мучительно рассматривала фотографию, узнавая на ней известные всему миру лица фашистских руководителей, и впервые задумалась всерьез, кто же на самом деле их постоялец Отто Егер? Отъявленный фашист, эсэсовец, судя по званию, которое он имел, или… И какая действительно связь между мужем и им? Мог ли ее любимый Ганс, так ненавидевший фашистов, иметь дело с гитлеровским офицером Егером? Сколько ни думала Эльза, сколько ни рассуждала по этому поводу, она так и не могла прийти к успокоительному выводу. От ее материнского взгляда не могла ускользнуть вспыхнувшая симпатия ее дочери к загадочному офицеру рейха. Эльза терялась в догадках, как ей вести себя, как быть со все усиливающейся привязанностью дочери к Егеру? Материнское чувство подсказывало ей принять какие-то защитные меры. Какие, она не могла еще решить.
Постоянно посматривая на часы, она ждала Матильду. Время, как назло, тянулось медленно. Эльза не находила себе места. Ей вдруг стало страшно за Матильду, за ее судьбу. И почему она раньше не задумывалась, кто живет в ее доме, почему письмо от Ганса ослепило ей разум, заставило забыть о бдительности? Да и было ли письмо действительно от мужа? Это внезапно появившееся подозрение молнией пронзило ее душу, и она тут же бросилась в свою комнату за письмом. Внимательно вчитываясь в его содержание, тщательно изучала до боли знакомые прыгающие буквы. Когда ее Ганс находился в подполье, скрываясь от властей, он иногда писал ей письма, которые приносили ей его товарищи по борьбе. Ей бросилась в глаза заглавная буква «М» с характерными завитушками и виньетками. Так мог ее украсить только Ганс. Эльза прочла все письмо. Она начала немного успокаиваться. Конечно, это писал Ганс… Тут не было никакого сомнения. Аккуратно сложив письмо, она прошла в свою комнату и спрятала его в потаенное место. Так, на всякий случай. Береженого бог бережет. Этому ее научила совместная жизнь с Гансом. Она до сих пор не могла забыть унизительный обыск, который произвела местная полиция, когда задержала ее Ганса. Тогда единственная обнаруженная листовка антиправительственного содержания, которую она не успела хорошо спрятать, сыграла роковую роль. Эльза не могла себе этого простить. С тех пор она многому научилась.
Эльза посмотрела на часы. Матильда задерживалась. Подошла к окну и увидела идущих по дорожке Матильду и Отто Егера. «Уже успели встретиться», — подумала она. Впервые ей стало не по себе.
— Мама, мы голодны. Чем ты нас сегодня будешь удивлять? — крикнула Матильда, как только появилась в двери дома.
Эльзе не понравилась веселость Матильды. Ничего не ответив, она пошла на кухню. Матильда и Егер молча переглянулись. Настроение Эльзы передалось и им. За столом ели молча.
Отто Егер, поблагодарив за ужин, поднялся к себе в комнату.
Эльза, как только ушел Егер, подала знак Матильде пройти с ней в ее половину дома.
— Что случилось?! — не вытерпев игры в молчанку, спросила Матильда, когда вошла в комнату матери.
— Тише, — предупредила загадочно Эльза.
Плотно закрыв дверь комнаты, усадив против себя Матильду, она сказала:
— Убирая его комнату, я обнаружила фотографию, где он снят с фашистскими главарями. Выходит, и Егер заодно с ними. Тогда как он оказался вместе с нашим папой? Я боюсь за тебя, пусть он съезжает от нас, как бы не было какой беды.
— Мама, что ты говоришь, подумай, что ты говоришь? Отто — наш верный друг. Поверь мне… А что касается фотографии, мало ли с кем он когда-то фотографировался, Он — друг нашего папы, а папа…
— Что папа? — насторожилась Эльза.
— Папа в… — остановилась на полуслове Матильда.
— Ну, говори же, не тяни за душу.
— Папа в… России, — сказала Матильда и, испуганно посмотрев наверх, замолкла.
— В Рр-о-сс-ии, — протянула Эльза, не веря своим ушам,
— Мамочка, милая, только это между нами, только между нами! Понимаешь, как это серьезно?
— Вот оно что… А Отто? Кто же он наконец?!
— Он — друг папы…
Они еще долго шептались в комнате, обсуждая волнующие их проблемы.
XIXЕгер принял в назначенный час передачу из Москвы и, расшифровав ее, надолго задумался. Москва высоко оценила его усилия, одобрила предложенное им решение, но просила действовать по обстоятельствам и зря не рисковать жизнью. Егер сидел, глубоко погрузившись в кресло, поглядывая на часы. Сегодня решался главный вопрос — принесет Матильда пропуск или нет.
В комнате было душно. Даже открытая дверь балкона не давала желанной прохлады. Егер расстегнул ворот рубашки, чувствуя, как его смаривает сон.
— Вы спите, Отто? — неожиданно услышал он голос Матильды.
— Я?! Ах да, немного вздремнулось, здесь такой аромат, — в растерянности ответил Егер.
— Пропуск у меня. Действителен он только на сегодня. Ратнер рассказал, что едва у него не сорвалось, пришлось пойти на крайность. Шульц на месте, — выпалила одним духом Матильда и передала Егеру конверт.
— Большое спасибо, — произнес Егер, сдерживая охватившее его радостное волнение. — Поспешим, а то Ратнер подумает, что его обманули.
— Я готова. Только возьму сумочку.
— И я пока переоденусь. Готовность — десять минут, — объявил, улыбаясь, Егер.
Через десять минут они встретились в саду, Егер был в форме штандартенфюрера СС,
— Какой вы нарядный! — не удержалась Матильда.
— Вы сегодня особенно прелестны.
На этот раз Матильда вела машину сама. Бетонное шоссе все дальше уходило в лес, к горам. Егер за это время не обронил ни слова, был задумчив и серьезен. Изредка посматривал в сторону Матильды, любуясь ее красивым профилем. Она чем-то неуловимым напоминала ему жену Наташу. И почему-то именно сейчас пришло на память их первое знакомство. Состоялось оно при драматических обстоятельствах. Было это осенью, когда он, студент пятого курса иняза, глубокой ночью возвращался с вечеринки домой. Шел полутемным, глухим переулком, когда вдруг услышал женский крик, зовущий о помощи. Подбежав к месту происшествия и увидев троих ребят, раздевающих какую-то женщину, не раздумывая, набросился на них с кулаками. Однако силы были неравны, и ему крепко досталось. Две недели он пролежал в больнице. На второй день к нему пришла Наташа, та самая Наташа, на которую напали грабители, и до его выздоровления она не отходила от него. Вскоре они поженились. На свадьбе он сказал:
— Я свое счастье завоевал кулаками.
Случай в глухом переулке пошел на пользу. Он поступил в секцию по борьбе самбо и боксу.
— Вы что-то мне сегодня не нравитесь, — неожиданно сказала Матильда. — О чем вы думаете?
— Вспомнилась золотая пора юношества, — застигнутый врасплох, ответил он.
— Скоро приедем, — сказала Матильда.
— Хорошо… Вы все помните, о чем мы договорились?
— Да, — грустно откликнулась Матильда.
— Торопитесь, вас ждут. Остановитесь здесь, дальше я пойду пешком.
Машина затормозила недалеко от объекта. Егер открыл дверцу.
— Разрешите вас поцеловать… — И Матильда, заливаясь румянцем, обняла Егера, крепко поцеловала в губы. — Успеха вам, Николай… Я вас не забуду никогда… Надеюсь, мы скоро встретимся.
— Благодарю вас, мой дорогой друг, благодарю. И я тоже надеюсь.
XXАвтомашина, в которой сидел гауптштурмфюрер СС Клибер, мчалась по шоссе. Вдали мелькнули очертания города, и через несколько минут Ганс Клибер остановился около здания гестапо.
— Как доехал? — спросил Брауэр, поднимаясь навстречу гостю.
— Нормально. Не до церемоний. Времени в обрез.
— Поехали. Дорогой поговорим, — охотно согласился Брауэр.
Они вышли из здания, сели в машину Клибера.
— Понимаешь… какое дело… — начал Брауэр, едва машина тронулась, и замолк.
— Пока ты думаешь, посмотри на эту фотографию. — Клибер вынул из папки снимок, не без гордости передал его Брауэру.
Брауэр долго рассматривал фотографию, тщетно пытаясь определить, где же на ней Егер.
— Покажи, где он.
— Вот, — ткнул пальцем Клибер. — Не похож?
Брауэр продолжал рассматривать фотографию.
— Когда ты видел его в последний раз? — наконец спросил Брауэр.
— Давно. Лет десять назад. Нет, больше, пятнадцать. А что?
— Нет, ничего. Хорошо иметь такого однокашника.
— Пока никакого толку не вижу. Ведь он долгое время был за границей. — Куда мы едем?
Брауэр назвал адрес Гофмана. Машина вскоре остановилась у названного дома. Пассажиры вышли из машины, подошли к калитке. Брауэр нажал на кнопку звонка. Однако на звонок никто не откликнулся. Клибер посмотрел на часы.
— Очень жаль, — с сожалением произнес он.
— Ничего, подождем.
— А что мы будем здесь жариться, поехали, где-нибудь перекусим, а потом вернемся.
— Могу предложить ресторан «Жозефина», — согласился Брауэр с тайной надеждой встретить там Матильду. Тревога у него в душе росла: на школьной фотографии Егер выглядел иначе.
Вскоре они подъехали к ресторану. Матильды там не оказалось. Она сегодня не работала, отпросившись по каким-то своим делам.
Перекусив в ресторане, Брауэр и Клибер вновь поехали к Гофманам.
XXIЕгер спокойно прошел все проходные и, когда попал на территорию хранилища, скрытого в лесном массиве, увидел перед собой двухэтажное, окрашенное в зеленый цвет здание. Во время последней проверки документов часовой особенно внимательно изучал пропуск, прежде чем возвратить его Егеру. Отто поднялся на второй этаж, остановился у двери под номером «1», вошел в приемную. При виде его дежурный вскочил с места.
— Один? — спросил Егер, показывая дежурному на дверь кабинета Шульца,
— Так точно, штандартенфюрер. Как прикажете доложить?
— Не беспокойтесь. Я сам, — ответил Егер и открыл дверь.
Полковник Шульц сидел у себя за столом и пил кофе. Увидев перед собой штандартенфюрера СС Егера, он от удивления даже привстал со стула.
— Как вам удалось проникнуть сюда, штандартенфюрер? — спросил, часто мигая, Шульц.
— Вы же не догадались меня пригласить. Я и решил проявить инициативу. Так что принимайте незваного гостя, который к тому же имеет к вам сугубо конфиденциальный разговор. Но прежде, полковник, с вашего позволения, я закрою дверь, — произнес, улыбаясь, Егер. — Он опустил кнопку замка, поставив его на предохранитель, затем подошел к столу, за которым продолжал стоять опешивший Шульц. — Мне нужно с вами поговорить тет-а-тет по одному щекотливому делу, касающемуся вашей персоны, — начал Егер, стараясь как можно мягче произносить слова. — Но прежде…
— Скажите наконец, как вам удалось… — перебил Шульц Егера.
— Этим вы, господин полковник, займетесь после моего ухода… Но прежде необходимо выполнить кое-какие формальности. — С этими словами Егер выхватил пистолет и, наставив его на растерявшегося Шульца, решительно произнес: — Ни с места! Руки на стол!
Не успел Шульц опомниться, как оказался в наручниках.
— Что вам н-надо? — пролепетал он растерянно. — Как вы п-посмели? По какому п-праву?