— А ты ее знаешь?
— Только по ресторану.
— И какое впечатление?
— Хорошее. Симпатичная. Строгая,
— Понятно… Деньги Ратнеру давал под расписку?
— К сожалению, нет, но это запечатлено на фотографиях в момент их вручения. — Лотт протянул Егеру конверт, обернутый в целлофановый пакет.
— Хорошо, — с удовлетворением произнес Егер.
Они договорились обо всем, что нужно было для немедленного ухода Лотта и остающегося здесь Егера,
Егер благополучно возвратился в город. Для пущей видимости он проехался по улицам, зашел в несколько магазинов, кое-что купил и, только убедившись, что ничего подозрительного не обнаружил, подъехал к дому.
Эльзу Гофман он застал на кухне. Время было обедать, Егер поднялся к себе наверх. И по дороге к городу, и посещая магазины, и сейчас он думал об одном: о Ратнере и Матильде, об их знакомстве. Насколько оно серьезно и основательно. И как ему быть? Оставаться здесь или же лучше съехать? Но, сколько ни ломал голову, ни приводил доводов «за» и «против», он так и не пришел к окончательному выводу. Решил сперва поговорить с Матильдой, осторожно выяснить характер взаимоотношений ее с Ратнером и почему она в числе своих знакомых не назвала его.
С этим решением Егер и спустился вниз. Зашел на кухню. Эльза, раскрасневшаяся, хлопотала у плиты.
— Вкусно пахнет, фрау Эльза.
— Вы как-то сказали, что любите грибной суп,
— О, да! Благодарю вас. А где Матильда?
— У себя.
— Я позволю себе побеспокоить ее.
— Пожалуйста.
Матильду он застал в комнате за книгой.
— Чем мы так увлеклись? — спросил Егер, входя в комнату.
— Хочу понять психологию Гитлера, каким образом он сумел так… — Запнувшись на полуслове, Матильда настороженно бросила взгляд на Егера.
— Интересно. Ну и к какому выводу вы пришли?
— Еще не пришла. — Матильда помолчала. Судя по всему, этот разговор был ей не очень приятен.
— Я вам не помешал? Ведь вам скоро на работу.
— Вы мне не мешаете… в данном случае,
— Только в данном?
Матильда на это ничего не ответила.
— Что нового у вас в ресторане? Как кормите доблестных офицеров рейха? Много жалоб приходится. выслушивать? — начал, пошучивая, Егер.
— Всякое бывает. Веселятся… Бравируют перед женщинами своими заслугами…
— Похоже, это вам не по душе?
Матильда отложила в сторону книгу Гитлера «Майн кампф», подчеркнуто громко сказала:
— По душе.
— Фрейлейн Матильда, извините, но у меня складывается впечатление, что вы мне в чем-то не доверяете.
— А вы?!
— Вы дочь моего друга, и поэтому я доверяю вам вполне.
-. Тогда почему вы не расскажете, где он и что делает?
— Он же в письме, по-моему, ясно все написал,
— Скажите, Отто, кто вы?
— Штандартенфюрер СС.
— А если серьезно?
— Друг вашего отца. Разве этого мало?
В ответ Матильда пожала плечами.
Егер задумался, затем сказал:
— Есть вещи, милая Матильда, о которых не говорят до поры до времени. Разве не так?
— Пусть будет так.
— Вот и прекрасно. Скажите, фрейлейн Матильда, вам нравится работать в ресторане?
— Не очень.
— Такой интересной девушке, наверное, легко обслуживать клиентов. Всякий норовит сесть за ваш столик…
— И при удобном случае не только ущипнуть вас, но и предложить вместе весело провести время, да? — перебила Егера Матильда.
— И много таких?
— Один Ратнер чего стоит.
— Ратнер? Что-то знакомая фамилия. Кто это?
— Один из офицеров рейха с молокозавода.
— Офицер на молокозаводе?! — удивился Егер.
— Да. А что? Где-то в горах фашисты построили молокозавод, и он там помощник шефа. Так, во всяком случае, он мне говорил.
— Интересно. А мне так необходимо горное молоко…
— Хотите, я познакомлю вас с Ратнером? Может быть, он после этого от меня отстанет.
— Вам он неприятен?
— Да.
… После этого разговори прошло совсем немного времени. Однажды Егер хотел было напомнить Матильде о Ратнере, но она вдруг заговорила о нем сама.
— Вы как-то проявили интерес к Ратнеру, — начала Матильда. — Сегодня он показал мне своего нового шефа — полковника Шульца, а я и не подозревала, что обслуживала столь важную персону.
— А что стало с прежним шефом?
— Якобы отстранили от дел за плохую охрану молокозавода.
— Разве молоко охраняют? — изумленно поинтересовался Егер.
— Да еще как. Мне рассказывала подружка, что ее парня забрали и отправили на восточный фронт только за то, что он случайно оказался в запретной зоне и стал спрашивать у часового, что они так тщательно охраняют.
— Значит, мне это не угрожает. Я только что оттуда, — заметил Егер.
Матильда сначала не поняла шутку Егера, а когда слова постояльца дошли до ее сознания, она с сожалением покачала головой и в смущении произнесла:
— Я не имела в виду вас…
— Я так и понял. Что еще интересного рассказывал ваш Ратнер?
— Ничего особенного. Он зачастил в ресторан. Не дает мне прохода. Набивается в гости… Боюсь я… Надоело все это. Решила уйти из ресторана, — вдруг заявила она Егеру.
Егер внимательно посмотрел на Матильду. Ему она нужна была именно там, в ресторане, а ее знакомство с Ратнером — особенно. Егер думал над тем, как бы убедительнее объяснить Матильде о необходимости оставаться в ресторане, и не только поддерживать, но и развивать свое знакомство с Ратнером. Открыться перед ней, учитывая обстоятельства конспирации, он пока что не мог, не имел права.
— Сегодня в газетах, — осторожно начал Егер, — опубликовано сообщение о расстреле гестаповцами двух местных патриотов.
— У нас в ресторане об этом говорили и были возмущены.
— И вы в их числе?
— Я стыжусь, что мне приходится обслуживать… — И, не закончив фразы, Матильда испуганно посмотрела на Егера.
— Не обижайтесь, Матильда. Но если говорить серьезно, то- настоящий патриот может и должен быть полезен своей родине на любом посту, где бы он ни работал. Надеюсь, вы согласны?
В ответ Матильда молча кивнула.
— И не только одним возмущением, — улыбаясь, добавил Егер. — Ну, а что касается вашей работы, то я не советую вам уходить из ресторана и тем более категорически отвергать ухаживания Ратнера. Он — офицер рейха, человек, по всему видно, влиятельный и может пригодиться. Только по-умному держите его от себя на расстоянии. Думаю, вы с этим справитесь.
Наступила минута молчания.
— Хотите чашечку кофе? — спросила Матильда.
— С удовольствием.
Матильда вышла на кухню. Приготавливая кофе, Матильда думала о Егере. Кто же он на самом деле? Друг или враг? Можно ли ему доверять или нет? Этот вопрос не раз возникал перед Матильдой. С одной стороны, Егер произвел на нее благоприятное впечатление. Обходительный, степенный, чуткий, лояльный, можно сказать, демократически настроенный человек. Этим он нравился и вызывал симпатии. С другой стороны, служба Егера в гестапо смущала ее и порой ставила в тупик. Чем занимается гестапо, известно каждому ребенку. И как после этого совместить дружбу отца, активного подпольщика и революционера, с фашистом? После долгих раздумий, помня рекомендацию отца и следуя собственной интуиции, Матильда решила в конце концов поверить Егеру.
Пока Матильда готовила кофе, Егер подошел к висевшему на стене портрету. Он сразу узнал отца Матильды. Перед его глазами невольно всплыли эпизоды, предшествовавшие его поездке сюда.
…Вот кабинет в доме на Лубянке.
— Товарищ генерал, майор Серов прибыл по вашему приказанию.
— Здравствуйте, Николай Максимович. Садитесь. Познакомились с делом Ганса Гофмана?
— Да.
— Человек он надежный. Сегодня вам организуют с ним личную встречу. Используйте ее, как говорят, на всю катушку.
…Вот он с Гансом Гофманом на даче. О многом говорят. Ганс рассказывает ему о своей жизни в Австрии, о семье, об участии в демократическом движении, о борьбе с фашизмом.
— Когда фашисты подошли к Курску, я твердо решил пойти добровольцем на восточный фронт и тут же отдать себя в распоряжение советских товарищей, — говорит он глуховатым голосом. (Серов слушает его внимательно, хотя об этом ему уже известно из дела Гофмана.) — И вот случай представился, и сейчас я счастлив, что в антифашистском комитете военнопленных вношу посильную лепту в разоблачение фашизма, его сути и целей. Я понимаю, что этого мало, может быть, ничтожно мало, но, если меня позовут, я не пожалею и своей жизни ради уничтожения коричневой чумы…
— Отто, кофе готов. Вы слышите меня? — вернул его к действительности голос Матильды.
— Извините, я немного размечтался…
Как и условились, Матильда пришла вместе с Ратнером. Сегодня она была свободна от работы, однако, зная, что Ратнера можно найти в ресторане, пошла туда, чтобы попасться ему на глаза. Расчет удался. Как только Ратнер увидел Матильду, он тут же подошел к ней.
— О! Фрейлейн Матильда. Добрый вечер! Как я рад вас видеть. — Ратнер галантно отвесил ей поклон.
— Извините, господин Ратнер, но я спешу. У меня дома гость, он болен и ждет меня, — ответила Матильда.
— Гость? Когда же он успел появиться? Смотрите, Матильда, я не переживу этого. Кто он? — Ратнер погрозил Матильде волосатым пальцем.
— Приехал с восточного фронта на отдых по ранению, привез привет от отца. Извините… — И Матильда сделала попытку уйти.
— Куда же вы? Позвольте проводить вас, фрейлейн Матильда?
— Не стоит, господин Ратнер.
— Вы не пожалеете об этом, фрейлейн Матильда. Ратнер зря не бросает слов на ветер, — самодовольно ухмыльнулся он.
Ратнер пригласил Матильду в свою автомашину, которой управлял сам.
По просьбе Матильды они заехали в аптеку. Однако нужного ей лекарства там не оказалось. Тогда Ратнер предложил свои услуги. Матильда охотно согласилась. Они заглянули в специальную аптеку, обслуживающую только офицеров рейха из местного гарнизона, и там Ратнер купил необходимое лекарство.
Когда Матильда и Ратнер поднялись в комнату Егера, тот лежал в кровати и дремал. Ратнер посмотрел на висевший на вешалке френч с погонами штандартенфюрера СС и обомлел.
— Только благодаря господину Ратнеру удалось достать для вас лекарство. В городской аптеке его не оказалось. — И Матильда осторожно положила пакетик на столик у изголовья Егера.
— Благодарю вас, тронут вниманием, — устало произнес Егер и бросил взгляд на Ратнера, немо застывшего посредине комнаты.
— Это господин Ратнер, — представила гостя Матильда.
— Штандартенфюрер Егер.
При этих словах Ратнер мгновенно принял стойку «смирно» и подобострастно, вскинув руку, произнес:
— Хайль Гитлер! — После некоторой паузы он представился: — Майор Ратнер. Рад познакомиться.
Ратнер приблизился к кровати и с почтением пожал протянутую Егером руку.
— Что с вами? — осведомился Ратнер.
— Контузия дает о себе знать… Страшные головные боли… — поморщился Егер.
— Резкий перепад погоды тоже влияет, — участливо заметил Ратнер. — Вы давно с восточного фронта?