— Когда гестапо говорит садитесь — это звучит особо, — заметил Ратнер, криво ухмыляясь.
— Ну, зачем так? Я к вам, между прочим, отношусь с добрыми чувствами.
— Я слушаю вас, господин Брауэр,
— Опять официальный тон. Не хотите ли рюмку коньяку? — предложил Брауэр, указывая жестом в сторону уже накрытого столика в уголке кабинета.
Ратнер не заставил себя долго ждать. Брауэр любезно наполнил рюмки.
— Никогда бы не подумал, что в гестапо встречают с коньяком, — заметил Ратнер.
— Каждому свое, господин Ратнер, Ваше здоровье!
— Благодарю вас. Но, когда гестапо пьет за твое здоровье, значит, жди беды.
— Да вы, оказывается, шутник. Впрочем, я и пригласил вас, господин Ратнер, чтобы помочь вам избежать беды, — ухватился Брауэр за мысль своего собеседника. — У меня к вам имеется один небольшой разговор… Но прежде несколько вопросов, если позволите. Скажите, пожалуйста, вы часто встречались с господином Лоттом, владельцем магазинчика, что на углу Центральной улицы?
«Вот оно что, — с опаской подумал Ратнер. — Он явно хочет пришить мне дело. Фотограф, Лотт и я. Неужели докопались до моих долгов? Не может быть. Лотт после случая с фотографом тут же закрыл магазин и куда-то уехал. А если его поймали и он все рассказал? Ведь это гестапо. Как тогда быть?»
Ратнер испытующе посмотрел на Брауэра, но тот сделал вид, что рассматривает этикетку на бутылке,
— Как вам сказать, господин Брауэр, часто или нет? — медленно, собираясь с мыслями, начал Ратнер. — В его магазинчике я всегда покупал отличные чернила для ручки и еще кое-что по мелочи…
— Конечно, конечно. И я пользовался его услугами… Ну, а на квартире вы у него бывали?
— На квартире?! — переспросил Ратнер. («Значит, и это им известно, — мелькнуло у него в голове. — Кажется, он определенно пришьет мне дело», — все больше ощущая тревогу, подумал Ратнер.) — Помню, как-то у него в магазине не оказалось фиолетовых чернил, и он предложил мне зайти к нему на квартиру… Это было как раз перед закрытием магазина. Ну, я согласился.
— И часто вы после закрытия магазина соглашались заходить к нему? — с иронией спросил Брауэр.
— Один раз… — соврал Ратнер.
— Один раз, значит. Хорошо. Пусть будет так. Я верю вам. И что вы у него делали? — продолжал допытываться Брауэр.
— Получил нужные чернила и ушел, — продолжал лгать Ратнер.
— И он вас не оставил у себя и ничем не угостил?
— Предлагал. Но я спешил.
— Понятно. Еще по рюмочке? За ваше здоровье, — предложил Брауэр, снисходительно улыбаясь. «Каким орлом ты был в ресторане и какой курицей стал сейчас», — брезгливо подумал Брауэр.
Ратнер ухватился за предложение выпить и с жадностью опрокинул содержимое рюмки в рот. Несколько минут они сидели молча.
— Ничего не хотите добавить по поводу вашего знакомства с Лоттом? — нарушил молчание Брауэр.
— Я, кажется, все сказал.
— Кажется?! Нам гораздо больше известно, — в свою очередь соврал Брауэр. — Вам грозят большие неприятности.
При этих словах Ратнер непроизвольно вздохнул.
— Я надеюсь, мы найдем общий язык. Разумеется, я могу имеющимся у меня сомнительным материалам не дать хода, так сказать, на время их затормозить. Но за это, сами понимаете, надо платить. Тут ничего не поделаешь. Вы уловили? — с циничной улыбкой спросил Брауэр.
— И чем же, интересно, я должен расплачиваться? — с солдатской прямотой спросил Ратнер, облизывая пересохшие губы. — Разрешите еще рюмочку?
Брауэр не разрешил. Он понимал состояние Ратнера и не давал ему возможности расслабиться.
— Зачем так грубо — «расплачиваться»? Просто услуга за услугу, — ответил он.
— Что я должен делать?!
Только при этих словах Брауэр наполнил рюмки.
— Пустячок. Маленький пустячок.
IXЕгер проснулся поздно. Он еще лежал в постели, когда услышал шаги по лестнице. Кто-то поднимался к нему.
— Войдите, — отозвался он на стук в дверь.
На пороге комнаты появилась Эльза:
— Доброе утро. Уж и впрямь не заболели ли вы? Матильда говорит: иди, мама, что-то задерживается наш гость к завтраку. Мы ждем вас,
— Извините. Но вы напрасно беспокоитесь. Я сейчас.
Эльза ушла. Егер быстро побрился, привел себя в порядок… Эльза и Матильда ждали его, не притрагиваясь к еде.
— Доброе утро, — приветствовал их Егер. — Извините, что заставил вас ждать.
— Салатику вам положить? — обратилась Эльза к Егеру.
— Не беспокойтесь, я сам положу.
Несколько минут они ели молча.
— Я хочу предложить вам любимое кушанье папы и знаю наверняка, оно и вам понравится. Мама специально приготовила для вас свиные ножки, — заявила Матильда.
— Матильда, нехорошо выдавать секреты, — заметила Эльза.
— Что тут такого, подумаешь?! Верно, Отто? — обратилась она к Егеру.
— Любые секреты положено хранить. — И Егер впервые за утро прямо, не таясь, посмотрел на Матильду.
— Сдаюсь, — согласилась Матильда, уткнувшись в тарелку.
— Фрейлейн Матильда, вы как-то обещали показать мне окрестности города. Было бы кстати проветриться, а?
— Кофе? — предложила Эльза.
— С удовольствием, — откликнулся Егер. — От кофе не откажусь.
Через несколько минут они выехали за город, все дальше и дальше углубляясь в сторону гор. Затем машина проехала мимо бетонной дороги, уходящей вправо от шоссе в глухой лес. По обеим сторонам дороги стояли большие запретные знаки въезда.
— Это та зона, о которой вы мне говорили? — поинтересовался Егер.
— Да.
Егер зорко оглядывал убегающую полоску шоссе в лес, за которым виднелись горы. «Вот, оказывается, откуда начинается запретная зона», — подумал он с удовлетворением и прибавил газу,
XШтурмбанфюрер СС Брауэр после ухода Ратнера остался один. Он несколько минут ходил по кабинету, затем позвонил Шульцу.
— Господин полковник, говорит штурмбанфюрер Брауэр. Когда могу вас видеть? Есть разговор.
— Я жду вас.
Через несколько минут Брауэр входил в кабинет Шульца.
— Слушаю вас.
— Мною получена ориентировка, сообщающая о том, что к спецхранилищам проявляет интерес советская разведка, и предлагается в этой связи принять дополнительные меры по охране объекта и режиму работы на нем. Особое внимание обращается на работу среди гражданского населения, но это уже по моей части, — доложил Брауэр.
— Речь идет конкретно о нашем «молоке»? — поинтересовался Шульц.
— Об этом прямо не говорится, но, конечно, это имеется в виду, тем более что факт с фотографом говорит сам за себя, — заключил Брауэр.
— Хорошо, я приму соответствующие меры.
— И еще один вопрос. Речь пойдет о Ратнере. Я имел с ним беседу и убедился, что это ненадежный человек. Его связь с Лоттом заслуживает особого внимания. Правда, у меня нет прямых фактов, говорящих о том, что она носила преступный характер, но он посещал его квартиру, поддерживал контакт, наверняка выпивал там и мог выбалтывать служебные тайны. Как он это может, вы сами убедились в ресторане.
— Ваше предложение?
— От греха подальше…
— Согласен. Сегодня же выйду с соответствующим ходатайством и отстраню его от работы.
— Не надо торопиться с отстранением. Мне нужно проверить еще один факт, имеющий к нему отношение.
— Надеюсь, для этого не потребуется много времени. Вы знаете, Ратнера я держу лишь потому, что он хорошо знает охраняемый объект…
XIБрауэр все же решил лично и более тщательно поинтересоваться, что собой представляет Егер, узнать о столь высоком своем коллеге как можно больше данных и тем самым потешить свое самолюбие, с кем свел его случай познакомиться, да еще в такой глуши, какой является это место.
Он вызвал машину и поехал в комендатуру местного гарнизона. Комендант гарнизона майор Раш, увидев входящего Брауэра, стоя приветствовал его.
— Я хочу посмотреть картотеку на вновь прибывших за последнюю неделю.
— О, их было немало, численность все увеличивается и увеличивается, не успеваем разбираться с конфликтными ситуациями. — Раш снял телефонную трубку, распорядился:- К вам зайдет штурмбанфюрер господин Брауэр, покажите ему картотеку на прибывающих в гарнизон военнослужащих.
Брауэр зашел в комнату дежурного. В его распоряжение была предоставлена картотека, и среди нескольких карточек он довольно быстро нашел одну, нужную ему.
«Вот она», — подумал Брауэр, внимательно рассматривая кусочек картона. — «Отто Егер, — прочел Брауэр, — 1913 года рождения, уроженец Дюссельдорфа, член национал-социалистической партии с 1932 года, штандартенфюрер СС, заместитель начальника отдела Главного управления имперской безопасности, прибыл с восточного фронта на отдых после контузии на три месяца. Удостоверение № 15/1/4575. Штраусштрассе, 42, 20 июля 1943 года».
Брауэр положил карточку на место. Поблагодарил дежурного офицера и вышел на улицу, намереваясь тотчас взяться за работу.
«Заместитель начальника отдела Главного управления», — с уважением подумал он об Егере, садясь в машину, вскоре доставившую его на работу. Едва он вошел в кабинет, зазвонил междугородный телефон. Брауэр снял трубку. Между ним и абонентом произошел следующий разговор:
Брауэр. Слушаю вас.
Абонент. Привет, Карл.
Брауэр. А, здравствуй, Ганс! Чем порадуешь?
Ганс. А ты? Что нового слышно у тебя?
Брауэр. Скоро конец Москве, на сей раз без дураков,
Ганс. Откуда такие новости?
Брауэр. Говорило одно важное лицо, только что прибывшее с восточного фронта.
Ганс. Важное?! Кто же это такой?
Брауэр. Штандартенфюрер Егер,
Ганс. Отто Егер?! Штандартенфюрер СС?!
Брауэр. Да… А ты его знаешь?
Ганс. Как же не знаю? Я с ним вместе учился, а теперь до него не так-то легко дотянешься. И что он у тебя делает?
Брауэр. Отдыхает после контузии,
Ганс. Увидишь, передавай ему привет. Скажи, от Очкарика, так меня в школе дразнили. Надолго он приехал?
Брауэр. На три месяца.
Ганс. Ну, тогда я, возможно, выберусь, чтобы повидать его. Я тебе звоню вот почему. У меня комиссия из Вены, скоро нагрянет к тебе. Так что имей в виду.
Брауэр. Спасибо, Гансик, что предупредил.
Ганс. Ну, будь здоров.
Брауэр. До свидания.
Брауэр положил трубку. Задумался. Потом нажал на кнопку электрического звонка. Вошла молоденькая секретарша.
— Соберите ко мне личный состав к семнадцати ноль-ноль, — отдал он распоряжение. — Я буду через час.
XIIЗапыхавшись от быстрого подъема по лестнице, Матильда постучала в комнату Егера. Гость в это время раскладывал пасьянс.
— Вас спрашивает Брауэр или Баруэр, никак не могу привыкнуть, как его правильно называть, ну, тот господин, который возглавляет гестапо, — выпалила Матильда. На ее лице отразилась тревога. — Он в саду.
— Штурмбанфюрер Брауэр? — удивился Егер. — Что ему нужно?
— Не знаю. Говорит, заскочил на минутку.
«Сто один, сто два, сто три, сто четыре, сто пять, — успокаивая себя, начал отсчитывать Егер. — В саду… — Егер подошел к окну, осторожно отодвинул занавеску. Брауэр стоял около клумбы. Рядом Эльза что-то ему объясняла. — Сто шесть, сто семь, сто восемь», — продолжал счет Егер.