Далёкий грохот и неяркая вспышка, озарившая небо, разрушили это волшебное состояние. Лиза осторожно освободила свою руку и, прошептав: «Поздно уже, Антон Дмитриевич, вам рано вставать», – прикоснулась губами к его щеке. Уловив движение Антона, пытавшегося обнять её, тут же отстранилась и, не оборачиваясь, поспешила прочь.
Антон так и остался стоять, как там, на причале, провожая немым взглядом свою Цирцею.
Роковое совещание
Как и предыдущий, день двадцать восьмого июля обещал быть душным. Не давая людям насладиться ранней прохладой, июльское солнце быстро набирало высоту, на небе – ни облачка.
Оставив Лизу с хозяйкой, согласившейся сопровождать девушку в госпиталь к отцу, к десяти часам Аниканов и Шорохов подошли к Николаевской батарее, где квартировал начальник Севастопольского гарнизона генерал-лейтенант граф Остен-Сакен, и где было назначено совещание.
Рядом с фортом, массивным сооружением более четырёхсот сажень в длину, в тени раскидистой почтенного возраста акации, ожидая начала совещания, стояла группа генералов и офицеров. Чуть далее, рядом с коновязью, расположились офицерские денщики: одни дремали, притулившись к стенам здания, другие, разнося вокруг запах дешёвого табака, курили свои «носогрейки». Поодаль от них, образовав круг, стояли генеральские адъютанты, лениво ведя беседу. Один из них, майор с перевязанной ниже локтя правой рукой, достал левой из кармана мундира сигаретницу и с помощью товарища, вынув сигарету, закурил. Выдохнув струю дыма, он, видимо, продолжая прерванный разговор, обиженным тоном произнёс:
– А мне, судари мои, прогонных не дали вовсе. Хорошо, были свои… А коль не было бы?.. Как добрался бы из Саратова?.. Ужо и генерал мой казначею трёпку задал, а тот только третий месяц ухмыляется, паразит. А цены, цены в Севастополе, господа!.. Спрашивается, когда получу законные?.. Как жить?..
– Кому война, а кому мать родна… Ах, стоит ли, майор, об этом… – равнодушно посоветовал один из его коллег.
При виде флаг-офицера командующего и господина, идущего рядом с ним, явно не из местных, офицеры с любопытством повернулись в их сторону.
Пётр Иванович тут же приосанился, принял непринуждённый вид столичного вельможи.
Поздоровавшись, Антон представил Шорохова:
– Господа, прошу познакомиться: действительный тайный советник…
– В отставке, – поправил Шорохов.
– Шорохов Пётр Иванович. Пётр Иванович изволил намедни приехать из столицы к раненому сыну.
Отставной советник с достоинством, строго по протоколу поздоровался. И сделал это так картинно, что генералы усмехнулись: на фоне разваленных домов, не убираемых неделями улиц, нет-нет да и звучащего грохота от взрывов снарядов выглядело сие действо весьма комично… Однако высокий ранг гражданского гостя офицеров впечатлил. Щёлкнув каблуками, они кивнули ему. Правда, на этом их почтение к бывшему столичному чинуше закончилось. С лицами, полными равнодушия, генералы отвернулись. Но это не смутило опытного чиновника.
– Господа! Я прибыл сюда никак не с инспекцией, смею вас заверить. Я здесь сугубо по личному делу. Вот, хотел забрать тяжелораненого сына- подполковника на излечение в Петербург. Да доктор Гюббинет весьма не рекомендовал мне сие сделать по причине большого риска его здоровью. А потому, господа, я решил остаться в городе. Глядишь, и сгожусь вам в нелёгком деле защиты Севастополя.
При этих словах лица офицеров смягчились, и генерал-лейтенант Хрулёв, начальник двух оборонительных линий, разгладив усы, подал отставному советнику руку.
– Милости просим-с в наш ад, Пётр Иванович. Ужо не обессудьте за неудобства, кофей по утрам вам пить не придётся, война-с, сударь, уж не взыщите, – вежливо, но с некоторой иронией произнёс генерал.
На том знакомство закончилось. В конце улицы показалась бричка Горчакова с откидывающимся кожаным верхом в окружении нескольких казаков. В бричке сидели сам главнокомандующий и пассажир, в котором генералы узнали генерал-адъютанта барона Вревского, недавно прибывшего из столицы по личному указанию императора Александра Павловича.
Скрипнув рессорами, бричка остановилась. Князь и его спутник вышли, поздоровались, и тут, заметив Шорохова, оба, как по команде, воскликнули:
– Ваше превосходительство, Пётр Иванович, какими судьбами?..
– Господа, – произнёс Горчаков, – пока не знаю, с какими целям прибыл в Севастополь господин Шорохов, но по молодости мы немало с ним усердствовали на службе государевой, хотя и по разным ведомствам. Как ваша супруга, Пётр Иванович? Великодушно прошу меня простить, запамятовал её имя…