Катер с советскими моряками дрейфует в нескольких метрах…
— Отойдите подальше! — кричит им Тэрнер. — Я буду топить корабль!
Тэрнер, Стафорд и еще двое офицеров торопливо собирали документы, карты.
— Открыть цистерны главного балласта! — приказал Тэрнер.
Стафорд нажал несколько кнопок на пульте, и все услышали, как зашипел выходящий на волю воздух.
В наушниках Тэрнера зазвучал голос адмирала Ринка:
— Пусть Стафорд ведет экипаж к Норвегии…
— Да, сэр, — ответил Тэрнер.
— Вы останетесь на месте погружения лодки!
— Есть, сэр!
Тэрнер и двое моряков с карабинами устроились на небольшом надувном плоту. Рядом — другой плот, в нем Стафорд и четверо моряков.
Тэрнер взглянул на катер с советскими моряками, крикнул:
— ЭНу парни! Что вы здесь потеряли?
— А вы? — спросил Корнилов.
— Москва — тысячу миль отсюда!
— Америка еще дальше! — спокойно ответил Корнилов.
Катер окружили лодки и плотики, до отказа набитые вооруженными американскими моряками.
Тэрнер и Корнилов долго в упор смотрели друг на друга.
— Ладно! — махнул рукой Тэрнер. — Вперед, ребята!
Лодки и плоты с американскими моряками взяли курс на восток, оставив подводную лодку, которая медленно, но неотвратимо погружается в морскую пучину. Неподалеку покачивались на легкой волне лишь плотик Тэрнера да советский катер. Один из американцев включил дозиметр — прибор резко и противно затрещал.
— Перестаньте, Лосфил! — недовольно приказал Тэрнер.
Корнилов включил мотор. Описав круг над тем местом, где в конце концов скрылась подводная лодка, катер ушел.
Двигатели уже не работали, и самолет Волка беззвучно приближался к двум заснеженным вершинам, поднимавшимся перед входом в довольно узкий фьорд.
— Высота — шестьсот! — доложил Скиба.
— Выпустить шасси!
— Выпустил! — ответил Гладков, повернув кран.
Волк вдруг резко и испуганно пригнулся к приборной доске. Переднее стекло с треском вылетело, лицо генерала Гладкова тотчас превратилось в кровавую маску. Генерал бессильно откинулся на спинку сидения, штурвал выпал из его рук.
Перехватив штурвал, Волк другой рукой опустил на глаза очки. Генерал отрешенно замотал головой и бессильно откинулся на спинку сиденья. Потом вдруг выпрямился и потянулся к штурвалу.
— Не тронь! — крикнул Волк, плавно подтягивая штурвал. — Радисту, КОУ и штурманам — приготовиться к катапультированию!
— Радист готов! — Клюев рванул красную рукоятку, в тот же миг под ним обнажился широкий люк.
— КОУ готов! — доложил Гудков.
— Второй штурман… — начал лейтенант Гладков, взглянул на отца и осекся.
— Подтяни ремни, — спокойно сказал ему Скиба. — Прижмись к спинке! Сожми зубы и закрой глаза — делай, как учили!
— Экипажу покинуть самолет! — крикнул Волк.
— КОУ катапультируется? — Взрыв бросил Гудкова в открытый люк. Вместе с креслом прапорщик пролетел мимо Клюева. Следом катапультировался и Клюев.
— Нажми ручку! — крикнул Волк лейтенанту Гладкову.
Лейтенант открыл глаза и растерянно произнес:
— Не могу, товарищ капитан!
Скиба рывком поднялся с места, на ходу срывая с брюк ремень.
Тем временем на самолет стремительно надвинулась острая вершина скалы. Генерал рванулся к штурвалу, но Волк уже успел его круто вывернуть, и скала пронеслась в нескольких метрах от крыла самолета.
Скиба ловко привязал один конец своего ремня к красной рукоятке на кресле Гладкова.
— Выпрями спину! Замри! — Скиба рванул свободный конец ремня. Гулкий взрыв ударил по кабине, ремень вырвало из рук капитана, а лейтенант вместе с креслом рухнул в открытый люк.
— Площадка! Слева — десять! — крикнул, вернувшись в свою кабину, штурман.
— Разглядел! — ответил Волк.
Перед ними тянулось ровное буроватозеленое поле. За ним стеной щетинились сопки.
— Высота — пятьдесят! Скорость — триста… двести пятьдесят…
— Сажа-ю… — Волк плавно подтянул штурвал.
Толчок! Самолет, тяжело подпрыгивая, пронесся по полю — мимо полуразвалившихся каменных бараков, груды ржавых бочек, мимо остатков аэродромной вышки… Впереди, совсем близко, вырос покосившийся металлический ангар.
— Тормози! — выкрикнул Скиба. Сморщившись от напряжения, Волк жмет на тормоза. Но поздно — заправщик влетает в ворота ангара, разнося его на куски, выкатывается с другой стороны и только тогда останавливается. Ржавые листы гофрированного железа с грохотом рассыпаются по земле…