— Заправлять разведчиков будет гвардии капитан Волк, — сообщил Гладков.
Черный терьер медленно брел по коридору. Завернул в комнату, где у широкого окна стоял мужчина лет тридцати, в голубой шелковой пижаме, с короткой стрижкой. Пес осторожно коснулся ног хозяина, и тот потрепал собаку за ухо.
КОМАНДИР САМОЛЕТА-ЗАПРАВЩИКА ГВАРДИИ КАПИТАН ВОЛК.
Капитан направился в кухню, зажег конфорку, поставил на огонь сковороду. Потом снял трубку телефона, набрал помер.
— Санчасть? Доброе утро, Саша.
— Здравствуйте, Гена, — ответил женский голос.
— Можно Машу?
— А ее нет, она на кадэпэ.
— Спасибо. — Волк положил трубку.
Подойдя к плите, он разбил над сковородкой два яйца. Взяв кувшин, полил кактусы на подоконнике. Затем взял со столика записку: «Не жди — ночное дежурство. Мария». Снова снял телефонную трубку.
— Капитан Волк — прошу кадэпэ.
— Слушаю, майор Кравцов.
— Привет, Дима, Волк беспокоит. Позови, пожалуйста. Марию.
— Ее здесь нет.
— Ясно…
— Ты летаешь сегодня? — спросили в трубке.
— На полный радиус. Заправка пары.
— Добро…
Волк положил трубку, небрежно бросил на стол записку. Опомнившись, повернулся к плите — над сковородой густо шел черный дым.
Открыв мусорный ящик, Волк зло швырнул свой завтрак.
В полутемной комнате были отчетливо видны лишь цифры электронных часов: 05.40. Но, присмотревшись, можно было заметить и «стенку», и телевизор, и мягкое глубокое кресло с высокой спинкой. В нем, завернувшись в пестрый плед, сидела молодая женщина. Ворот светло-желтой форменной рубашки расстегнут, черный галстук держится на уставном закрепе. На рубашке погоны капитана медицинской службы.
Мария, забывшись в кресле, не слышала, как открылась входная дверь, не заметила, как в прихожей зажегся свет. Вошел капитан морской авиации — невысокий, лет сорока. Он снял тужурку, повесил ее на вешалку.
ВТОРОЙ ЛЕТЧИК ЭКИПАЖА ГВАРДИИ КАПИТАН ГРЕМЯЧКИН.
Поправив перед зеркалом прическу и галстук, он взял со столика большой сверток и вошел в комнату. Мария открыла глаза.
— Доброе утро, — приветливо сказал Гремячкин, кладя сверток на журнальный столик.
— Здравствуйте, Леня. — Мария включила торшер. — Который час?
— Через пятьдесят минут начнутся полеты, — ответил капитан, разворачивая сверток. В нем — детские распашонки, ползунки, пеленки, чепчики. — Как отдыхали?
— Какой тут сои, — Мария досадливо махнула рукой. — А вы?
— Зашел в общежитие, взял «люкс» с раскладушкой.
Мария поднялась, поправила рубашку и галстук.
— Спасибо за приют, Леня, — устало сказала она. — Когда вы едете за Ольгой?
— Послезавтра.
— Не решили еще, как назовете первенца?
— Павлом.
— Хорошее имя… А что бы вы сделали, Леня, если ваша Ольга, извините, вот так, как я, провела эксперимент… в квартире молодого и временно одинокого мужчины?
— Я? — Гремячкии улыбнулся. — Крепко бы призадумался.
— Если бы вы знали, как я хочу, чтобы ваш командир сделал наконец именно это! — Мария грустно улыбнулась. — И сегодня последний день, когда он должен все решить… Завтра будет поздно… — Гремячкин промолчал. А Мария продолжала: — Сил моих больше нет, чтобы убедить его. Сегодня, впервые за восемь лет, я не пошла домой… Просидела в вашей квартире всю ночь, наврала Генке, что дежурю. И знаете, для чего все это?
Гремячкин пожал плечами.
— Чтобы просто побыть одной. Перебеситься и успокоиться раз и навсегда, приняв веру вашего командира… Глупо?
— А вдруг командир не так все это поймет? — осторожно спросил капитан.
На глазах Марии выступили слезы.
— Ну и пусть! — тихо сказала она.
Утром того же дня ракетный фрегат и два эскадренных миноносца под флагом США шли в водах Северной Атлантики.
На ходовом мостике фрегата группа офицеров сгрудилась вокруг адмирала Ринка. Указывая на большой прозрачный светопланшет с четкими контурами Северной Европы и прилегающих морей, адмирал Ринк объяснял:
— Это район действия русских кораблей и самолетов. — Он нажал одну из клавиш пульта: на планшете тотчас же вспыхнул большой зеленоватый квадрат, заполненный силуэтами кораблей и самолетов. — А вот мы. — По-соседству с зеленым квадратом вспыхнул красный, в центре которого был виден флажок США. — Сегодня мы проводим здесь заключительную фазу маневров. С новейшими приемами войны на морс… Русские наверняка захотят взглянуть на наши действия. Патрульная группа «Орионов» майора Армстронга будет следить за русским флотом и его самолетами.