Широкая лестница с кроваво-красной дорожкой вела к огромным воротам из костей скелета.
«Замок Сатаны», — подумал Филипп, не понимая, почему давным-давно не потерял разум. И кстати говоря… Разве он мог быть уверен, что это не произошло на самом деле?
Прямо перед ними ворота стали медленно отворяться.
7
Властитель Тьмы
В полутемном тронном зале горели большие черные стеариновые свечи в золотых подсвечниках, отбрасывая длинные тени на Филиппа и Люцифакса. Вокруг поднимались светло-желтые стены, исчезая в непроницаемой темноте где-то вверху над их головами.
Услышав хлопанье крыльев, Филипп поднял голову. Летучие мыши.
Стены украшали огромные картины в золотых рамах, но на этом расстоянии Филипп не мог определить, что на них изображено.
Он осторожно шел вслед за котом по красной дорожке, которая подобно огромному языку дракона тянулась по всему залу и кончалась у подножия колоссального трона.
Здесь свет был довольно скупым, и Филипп едва мог различить контуры темной, очень темной фигуры, возвышавшейся на троне.
«Это он, — подумал мальчик и попытался проглотить ком, застрявший в горле. — Это Дьявол».
— Я вернулся, Господин, — сказал кот и знаком дал понять Филиппу, что надо прибавить скорости. Тот попытался, но ничего не получалось.
Сердце Филиппа стучало так сильно, что ему казалось: с каждым стуком он отодвигается на два шага назад, когда делает один вперед.
— Подойди ближе, — сказала черная фигура. Голос был одновременно бесконечно успокаивающим и так же бесконечно волнующим. Как луг с цветами, где расставлены лисьи капканы. — Не надо бояться.
Колени его тряслись, когда Филипп делал последние шаги перед троном.
В этот момент ему показалось, что пламя на стеариновых свечах вокруг трона увеличилось.
Тени сократились, и стало видно самого Сатану.
Он был одет в черный костюм с длинной темной накидкой, спускавшейся с плеч. Его зачесанные назад волосы сияли, как черный шелк: на фоне белой, как кости, кожи. Два острых козлиных рога образовывали на его голове красивую дугу под линией волос, а на подбородке торчала ухоженная козлиная бородка.
А еще глаза… Они были так черны, что даже самая глубокая яма в самую черную зимнюю ночь казалась ярко освещенным бальным залом по сравнению с ними.
Филипп впился в них взглядом и почувствовал, как мир закрутился вокруг него. Для этих глаз не существовало никаких тайн. Даже таких, о которых сам человек ничего не знал.
Но было во внешнем виде Повелителя Тьмы и что-то тревожащее. На его черных рогах проступали четыре трещины, в некоторых местах кожа отшелушивалась, словно старая краска. Черные глаза были тусклыми, а над верхней губой Властителя блестели капли пота.
Что-то было не в порядке, и это что-то было еще более заметно, потому что Дьявол пытался замаскировать его зачесанными назад волосами и хорошо выглаженным костюмом.
«Он болен, — подумал Филипп. — И притом серьезно болен».
— Добро пожаловать, дорогой друг, — сказал Дьявол и медленно наклонился вперед. Правая часть его губ поднялась вверх, изображая кривую улыбку. — Я с нетерпением ждал встречи с тобой. Зовут меня… — Его голос был очень низким и напоминал теперь раскаты грома. — Люци… Хм-хм, Люци…
Приступ кашля остановил приветственную речь Властителя, его узкое лицо стало вдруг ярко-красным. Он кашлял и отхаркивался; казалось, что он сейчас задохнется.
Ни секунды не раздумывая, Филипп прыгнул на трон и принялся стучать по его спине.
— Спасибо, спасибо, — простонал Дьявол, когда у него восстановилось дыхание. — Спасибо тебе.
— Сейчас лучше?
Дьявол смущенно откашлялся.
— Да, спасибо, все хорошо. Как я начал говорить, зовут меня… — Голос его опять стал низким, но почему-то не столь драматическим, как раньше, — Люцифер.
— А меня зовут… — сказал Филипп, но движением руки Дьявол остановил его.
— Незачем говорить мне то, что я и без того знаю. Мы же с тобой почти что родственники, ты и я, ты ведь это знаешь?
Филипп растерянно покачал головой:
— Разве?
— Ну да. Тебя ведь зовут так, как звали моего старого дедушку. Должен сказать, что меня невероятно радует, что это черное имя опять будет связано со злом, от него будут дрожать самые мужественные сердца.
— Вашего дедушку… звали Филипп?
— Конечно, нет! — Дьявол сухо рассмеялся и погладил козлиную бородку. — Его, конечно, звали Сёрен, так же как… — Смех вдруг оборвался, и на бледном лице Властителя появилось изумление. Под правым глазом Люцифера начался тик. — Извини, что ты только что сказал?
— Я спросил, разве вашего дедушку звали Филипп? — сказал Филипп, растерявшись, не совершает ли он какую-то ошибку.
Если судить по выражению лица Дьявола, это было так. Он посмотрел на Люцифакса, но у кота был такой же растерянный и испуганный вид, что и у его хозяина.
— …вы сказали, что мы с ним тезки.
— Но неужели… Ты ведь… Моего дедушку звали совсем не… — Люцифер потряс головой, как это делают люди, желающие избавиться от головной боли. — Разве тебя зовут не Сёрен?
— Нет, меня зовут Филипп.
Маленький тик под глазом Властителя стал большим, а клок зачесанных назад волос Дьявола начал дрожать.
— Филипп? Тебя зовут Филипп? Разве твое имя не Сёрен? Ты уверен?
Филипп кивнул:
— Очень даже уверен. Сёрен — это тот парень, который меня толкнул под машину.
— Сёрен — это тот парень, который тебя толкнул… — повторил Дьявол недоуменно.
В этот момент он казался таким маленьким в своем костюме. Маленьким и пришибленным.
— Ты… Ты совсем не тот мальчик, — растерянно прошептал Властитель. Потом поднялся и, шатаясь, начал спускаться с трона, издавая какие-то булькающие звуки, словно его вот-вот стошнит. — Извини меня. Я… не совсем здоров.
Его длинный плащ болтался за спиной. Дьявол спешно направился вверх по винтовой лестнице позади трона и исчез.
Секундная пауза.
Затем дворец заполнился таким громким рычанием, что Филипп чуть не упал.
— Люцифакс!
Под потолком заметались и испуганно запищали летучие мыши.
— О нет! — пробормотал кот, втягивая голову. — Опять не так! А ты что, не мог сказать, что тебя зовут Сёрен?
— Но это была бы ложь, — ответил Филипп, и кот посмотрел на него в полном отчаянии.
— Оказывается, дело обстоит гораздо хуже, чем можно было предположить, — вздохнул Люцифакс и затрусил по лестнице за своим господином.
Одну-две секунды было тихо.
Затем раздался такой душераздирающий кошачий вопль, что у Филиппа чуть не остановилось сердце.
8
Ангельское дитя
Филипп стоял, переминаясь с ноги на ногу, перед черным троном, не зная, куда ему деваться. Этажом выше кошачьи вопли прекратились, и Замок купался теперь в возбуждающей беспокойство тишине.
Филипп хотел было присесть на трон, только для того, чтобы проверить, какие это дает ощущения, но не рискнул. Вместо этого он стал расхаживать по тронному залу и рассматривать старинные статуи и висевшие на стенах мрачные картины.
Он остановился перед картиной, которая изображала морской пейзаж: темной ночью. От мерцающего света черных стеариновых свечей казалось, будто волны перемещаются. В середине картины какой-то человек вел отчаянную борьбу, пытаясь удержаться на поверхности. На его лице был ужас. Вокруг виднелись плавники пяти акул. И опять-таки из-за освещения казалось, или же на самом деле так и было, что плавники шевелились?
Под картиной была маленькая латунная табличка, и Филипп наклонился, чтобы посмотреть, что там написано.
Сначала странные знаки на табличке были ему непонятны. Но потом что-то изменилось, и ему стало казаться, что они стали какими-то другими, Филипп не понял, какими именно. Потому что это произошло совсем не на табличке, а у него в голове.