Иногда я замечала, что размышляю о Скотте, о том, что его двигало, почему он поступил так, и возможно ли, что причиной всему случившемуся действительно была любовь.
Что именно подтолкнуло Скотта совершить убийство, перейти черту на ту сторону, куда попадают немногие из нас?
Возможно, победа была для него равносильна любви. Возможно, эти две вещи вызывали у него одинаковые эмоции, и потому он не мог их различить. Или, может быть, он просто верил, что может творить все, что ему заблагорассудится. Что он свободен от любых запретов.
И он на самом деле был свободен.
Вот что, действительно, было трагично. Скотта не привлекли к ответственности за смерть Уэйна, и он твердо верил, что избежит наказания. Он даже не раскаивался, потому что, по его мнению, другого варианта у него просто не было. Кто такой был для него Уэйн? Одноразовый человек. Препятствие на пути к желаемому. И я ничего не могла с этим поделать, потому что иначе Скотт привел бы в действие свою угрозу: рассказал бы полиции о пропавших деньгах и выставил бы меня убийцей. И да, я верила, что он может навредить Джорджу.
Мое слово против его.
Если я пойду в полицию и скажу, что он признался в убийстве Уэйна, он заявит, что я сама призналась в аналогичном преступлении. Он расскажет о шантаже Уэйна.
Вот к какому негласному соглашению мы пришли. И я ожидала, что так все и останется.
Но потом мне позвонили.
Мы с Джорджем смотрели через лобовое стекло на шлагбаум впереди. Сегодня мы были первыми в очереди на паром, в частности из-за встречи, от которой Джордж пытался улизнуть. Я опустила окно, чтобы свежий воздух взбодрил нас. Дни стали заметно короче. На смену плотной и густой летней жаре с севера пришла влажная прохлада.
Высоко в небе, над цепочкой озер стая гусей летела на юг. Они перекликались в полете, и я указала на них пальцем, предлагая Джорджу смотреть на птиц вместе со мной.
Он тяжело вздохнул.
— Я бы тоже хотел полететь на юг, — сказал он печально. Я не ответила. Он снова вздохнул. — Она такая злая, — сказал он.
— Приходится. Работа у нее такая, — ответила я.
— Но ты же не злая.
— Просто я не пытаюсь заставить тебя ходить правильно.
В результате аварии одна нога Джорджа стала короче на дюйм. Консультант-ортопед считала, что расхождение со временем можно будет исправить, но сейчас Джорджу была нужна специальная обувь, чтобы в дальнейшем избежать проблем с тазом. Лечение шло не очень хорошо. И ему очень не нравилась его физиотерапевт.
Это была строгая женщина, начисто лишенная чувства юмора, с аккуратной короткой стрижкой, в уродливых туфлях и с большим задом, на котором при ходьбе появлялись ямочки. Она сразу дала мне понять, что у нее нет времени на физиотерапевтов, которые перешли работать в частный сектор. Они «продались капиталистам», так она выразилась при нашей первой встрече. Я не стала бросать ей вызов, потому что такую женщину просто невозможно победить.
Джордж не мог понять, почему его лечу не я, ведь раньше мне всегда удавалось унять любую его боль. Но анализ походки не был моей сильной стороной, так что ему был назначен консультант, и лечение проводилось в больнице Кендала. Туда мы и ездили два раза в неделю по утрам.
Я проводила Джорджа в отделение и наблюдала, как скисло лицо ортопеда, когда он отвел ногу в сторону, а не согнул в колене, как ему велели. Ему предстоял болезненный сеанс лечения, и мне было страшно смотреть. Джордж все еще держался неуверенно, боялся перенести вес на поврежденную ногу, боялся отпустить костыль. Но другого пути не было. Это нужно было сделать, иначе он будет хромать всю жизнь. И хотя мне тоже не нравилась его врач, свое дело она знала. При попытке мобилизовать пациента требуется некоторая доля жестокости. Приветливый терапевт в такой ситуации бесполезен.
Я сказала Джорджу, что схожу за кофе и вернусь через пять минут. На самом деле я не нуждалась в кофе, мне нужна была уловка, чтобы начать сеанс. Если я останусь в кабинете, то, почувствовав мою тревогу, Джордж потеряет доверие к своему врачу. Поэтому я каждый раз сбегала, и это работало. К моему возвращению он успеет сосредоточиться на упражнениях, и его страх будет рассеиваться с каждым шагом.
Как только дверь за мной закрылась, в кармане завибрировал телефон. Я ответила и, услышав голос на другом конце, остановилась.
— Роз Туви?
— Да, — сказала я.
— Детектив-сержант Эспинелл. Мы можем встретиться? Я хотела бы кое-что с вами обсудить.