Я смотрела на его худую спину, на тощие загорелые ноги. Джордж унаследовал гипермобильность суставов от Уинстона. Он мог отвести назад большой палец так, чтобы коснуться предплечья — совсем как его отец.
Я никогда не встречала такого подвижного и гибкого человека, как Уинстон Туви. Собственно, так мы и познакомились. Его левая коленная чашечка часто смещалась в сторону, и я стабилизировала ее, чтобы он снова мог ходить. После второго сеанса лечения я согласилась на свидание (в разрез с директивой профсоюза, запрещающего личные отношения физиотерапевта с пациентами).
Они оказались правы, но не по перечисленным в директиве причинам.
Я видела, как Джордж с силой укусил яблоко и вздрогнул. Один из его молочных зубов упорно не желал выпадать, и Джордж забывал о нем, пока тот не напоминал о себе болью в челюсти.
— Все в порядке? — крикнула я.
Он вынул яблоко изо рта, и пальцем вставил зуб обратно в десну.
— Ага.
Внимание Джорджа привлек ягненок, который бесстрашно отделился от стада и приблизился к каменной стене нашего садика. От того, как мой сын смотрел на ягненка — печально и задумчиво — у меня перехватило дыхание. Может быть, он понимал, что жизнь этого малыша будет слишком короткой, потому что он родился не того пола. Джордж резко мотнул головой, словно выбрасывая какую-то мысль из головы и спросил, можно ли ему пойти проведать Фокси.
— Только не путайся у Селии под ногами, — предупредила я.
Когда он ушел, в дверь постучали. На пороге стоял почтальон с письмом.
— Заказное, — сказал он. — Нужна ваша подпись.
Я взяла письмо, поблагодарила его и вышла в задний дворик. Сидя на ступеньках, я распечатала конверт, уже зная, что внутри.
Уведомление о выселении. У меня было всего две недели. Я на три месяца задержала оплату аренды, и мне совершенно нечем было заплатить.
Достаточно было одного незапланированного счета, и весь мой бюджет пошел наперекосяк. Моей машине потребовались две новые шины и ремень ГРМ. Это составило почти восемьсот фунтов. Отец почти год уговаривал меня поменять ремень, пугая, что если я это не сделаю, он может лопнуть в самый неожиданный момент, и моя машина будет разбита. В конце концов, я решилась на ремонт. Я знала, что вынимаю эти деньги из арендной платы, но без машины я не могла добраться до работы. Плюс неоплаченный вовремя счет за отопление, и я провалилась в финансовую дыру.
А теперь у меня были настоящие неприятности. И дело было не в мелких повседневных проблемах, которые можно решить с помощью новых кредитных карт, писем с извинениями и обещаниями минимальных ежемесячных платежей.
Я могла потерять дом.
Я могла потерять все.
ГЛАВА 10
— Мы можем поговорить?
— Я надеялся, что вы позвоните, — сказал Скотт Элиас, — я надеялся…
Затем он сделал паузу и быстро выдохнул, словно почувствовал облегчение.
— Я действительно не ожидал услышать вас так скоро, — сказал он.
— Послушайте, — сказала я. — Я бы не хотела обсуждать это по телефону, но мои обстоятельства изменились. Я хотела бы рассмотреть ваше предложение, если оно еще в силе.
— Хорошо, — медленно произнес он. — Наверное, нам стоит встретиться. Я хочу сказать, чтобы обсудить это подробнее. Наверное, вы захотите выяснить некоторые вопросы.
Я старалась держаться на деловой ноте, придерживаясь заранее отрепетированной речи, но я моем голосе явно слышалась дрожь.
— У меня есть сорок пять минут перерыва на обед, — сказала я. — Приезжайте в клинику. Так будет безопаснее, чем встречаться где-то на людях. Мы не вызовем подозрений, если будем делать вид, что я назначила вам дополнительную процедуру.
— Звучит разумно.
— Тогда мы сможем спокойно поговорить.
— Во сколько мне приехать?
— В час пятнадцать. Постарайтесь не опаздывать.
— Я никогда не опаздываю.
Я прервала звонок и дрожащей рукой положила телефон на стол. Затем выждала несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя перед следующим пациентом. Я встала и посмотрела в зеркало. У меня был затравленный вид женщины, которая на первый взгляд может показаться рассерженной, но при ближайшем рассмотрении становится понятно, что она испугана.
Всю ночь я боролась с собой, придумывая способы избежать Скотта Элиаса.
Справлюсь ли я сама? Как?
Смогу ли я после этого уважать себя? Еще одно «как?»
Я не пришла к окончательному решению. Я продолжала убеждать себя, что мне приходилось сталкиваться с вещами и похуже — например, во время физиотерапии. Помочь жертве инсульта добраться до ванной комнаты, сохраняя бодрый и оптимистичный вид, требовало от меня большего присутствия духа, чем одна ночь со Скоттом Элиасом. Как-никак, некоторые из моих пациентов были наполовину парализованы и при росте около шести футов весили раза в два больше меня.