Проснулась я в состоянии паники. Я боялась, что мне придется пройти через то, что я категорически не хотела бы делать.
У Петры в такой ситуации начиналась жестокая мигрень. Она никогда не признавала страх, как истинную причину. Она предпочитала принять горсть таблеток, чтобы, по ее словам снять приступ, вызванный перепадом атмосферного давления, гормональными скачками или консервантами в свинине. Однако, ее приступы регулярно совпадали с поездками в дом престарелых в Уигане к матери Винса и собраниями школьных попечителей, где она как секретарь должна была вести протокол заседания.
Я села и спустила ноги с кровати. На плинтусе скопился слой пыли. Из-под радиатора свисали клубки паутины. Дом очень нуждался во внимании. Через открытое окно я услышала, как закрылась входная дверь дома, затем тихо скрипнула калитка и, наконец, загудел двигатель. Фокси отправлялась на прогулку.
Как многие пожилые люди, Деннис предпочитал парковаться задним ходом, и готовиться к выезду минут за тридцать до назначенного времени. Как будто автомобилю нужно было сосредоточиться, прежде чем выехать на дорогу.
Я встала и подошла к окну посмотреть, как внедорожник Денниса медленно ползет по улице и, наконец, скрывается из виду. Деннис обладал такой нежной душой… В отличие от Селии, которая была способна дунуть в судейский свисток прямо в микрофон мобильного телефона. Я предполагала, что свисток предназначен для Фокси, чтобы она не убегала слишком далеко. Однако, Фокси и ходила-то неохотно, не говоря уже о том, чтобы убегать. На мой вопросительный взгляд Селия сообщила мне, что свистит в ответ на неприятные звонки из колл-центров — рекламу, соцопросы и все такое.
— Разве это не жестоко? — спросила я. — Они же работают в наушниках, Селия.
— Ни капельки. Они такие навязчивые… и даже грубые. Пусть получают, что заслужили, — сказала она.
Затем она невозмутимо продолжала рассказывать мне, как хорошо Джордж гуляет с Фокси. Она даже прыгает иногда и почти не тянет поводок.
Я отошла от окна и встала у зеркала.
Вот они, сорок лет, без прикрас и иллюзий. Я подняла правую руку и медленно помахала ею, наблюдая методичное покачивание трицепса. Это было что-то новое, первый звоночек, сообщающий о приближении среднего возраста. Я все еще была физически сильна. У меня все еще была хорошая грудь, стройные ноги и крепкие мускулы, заработанные тяжелым трудом в процедурной. И все же…
А еще я недавно начала улыбаться собакам. Что определенно было признаком старения.
Мы договорились встретиться в загородной гостинице к северу от Ланкастера недалеко от съезда с автострады. Она находилась в часе езды от дома, что, как я согласилась со Скоттом Элиасом, было достаточно далеко, и располагала нелепо дорогой кухней, которая должна была отпугнуть большую часть наших знакомых, которые могли застукать нас на месте преступления. Это место, казалось, было специально предназначено для адюльтера. Оно предлагало изысканную, элегантную обстановку, хорошо обученный и нелюбопытный персонал и ненавязчивое радушие. Никаких: «откуда вы приехали» или «на М6 сегодня опять ужасные пробки?».
Трудно было решить, что надеть. Я предположила, что Скотт захочет, чтобы я выглядела женственно. Но какая одежда подойдет для ужина в деревенской гостинице посреди недели, да еще в Ланкаширской глубинке?
Проблема.
Кроме того, я ехала не на свидание. У меня возникло тревожное ощущение, что я пытаюсь сочетать внешнюю респектабельность с сексуальностью. Хочу выглядеть желанной для мужчины, переспать с которым было для меня не более, чем работой.
Я открыла гардероб и стала ждать вдохновения. Справа красовалось шифоновое платье от Coast, с широкой юбкой и принтом из чайных роз. Я надевала его в прошлом году на свадьбу.
Слишком торжественно. И, возможно, через чур невинно.
Рядом висело черное платье для рождественской вечеринки на запахе и с глубоким вырезом. В начале вечера я вздергивала его повыше, а ближе к полуночи опускала — все зависело от количества выпитого и компании.
Затем следовали три платья, доставшиеся по наследству от Петры. Я назвала бы их консервативными, но с правильным бельем они могли выглядеть достаточно сексуально. Петра купила их в прошлом году. С тех пор она похудела, и заявила, что в них можно только хоронить. Я была более чем счастлива приютить их в своем шкафу, потому что никогда не смотрела в зубы дареной лошади и все такое.