— Да. В том числе.
Он звякнул горлышком своей бутылки с клубничным элем о мое пиво:
— Ура.
Когда мы вернулись, Фокси тявкала в саду.
— Тихо! — крикнула Селия, а потом дунула в свисток.
Не желая демонстрировать Генри убожество моего дома, а так же не желая знакомить его с Джорджем, я не пригласила его на кофе. Фактически, я попрощалась с ним, как только захлопнула дверцу машины. Мы не целовались. Селия с Деннисом наслаждались вечерним солнышком на недавно купленной садовой скамейке, так что это было бы в высшей степени неудобно.
И все же Генри на свой страх и риск проследовал за мной до самой двери.
— Хорошо провели время? — спросила Селия, и я пробормотала что-то невнятное.
Я заметила взгляд, который она бросила на Денниса. Теперь она будет думать, что я разгоняю всех женихов из-за своей разборчивости. Ей не нужно было произносить это вслух. Вердикт ясно читался в морщинках вокруг неодобрительно поджатых губ.
Повернув ключ в замке, я сказала Генри:
— Я бы пригласила тебя зайти, но мой сын…
Я позволила словам повиснуть в воздухе, надеясь, что Генри сам протянет логическую нить между возвращением Джорджа и неуместностью его присутствия.
— А ты пригласи, — предложил он.
— Но Джордж скоро вернется.
— Разве к тебе не приходят друзья? — мягко спросил он. — Никогда-никогда?
— Не мужчины.
— Почему?
— Потому что я терпеть не могу всего этого вранья. «Это новый друг мамы» или «Джордж, познакомься со своим дядей Генри». Детям это только вредит.
Он смотрел на меня, как на гиперопекающую клушку-мать, поэтому я громким шепотом добавила, что поскольку у него нет детей, он не может учить, как мне воспитывать своего собственного сына. Секунду он казался рассерженным, однако, это выражение на его лице мелькнуло и исчезло. Такое бывает, когда в раздражающем вас водителе на дороге вы внезапно узнаете старичка соседа.
— Всего на пять минут, — настаивал Генри.
— Нет, — сказала я. — Не могу. Извини.
— Я хочу посмотреть, где ты живешь.
— А я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.
В этот момент Селия встала со скамейки и, положив руки на бедра, пошла к нам:
— Милые птенчики, не хотите ли выпить по стакану пива?
— Я пас, — быстро ответил Генри. — Я за рулем. А Роз только что предложила мне чашечку кофе.
Лицо Селии упало:
— Ну, тогда в следующий раз, — сказала она.
Генри одарил ее очаровательно улыбкой:
— Обязательно.
Он обернулся ко мне, его глаза горели озорством. Нечего делать, я сдалась и толкнула дверь.
— В гостиную, — категорично заявила я и жестом пригласила Генри внутрь.
Обернувшись, я увидела, что Селия все еще не сдвинулась с места.
— Извините, — произнесла я одними губами. — Вы не обижаетесь?
Мне стало плохо от одного ее несчастного вида.
— Вовсе нет, — буркнула она, приходя в себя. — Приятного вечера. — А затем прошептала девичьим заговорщическим тоном: — Он ужасно красивый, Роз! Не упусти!
Генри вошел в столовую.
— Я вижу, ты поклонница минимализма.
— Послушай, если собираешься критиковать…
Он приложил палец к губам:
— Нет. Но Роз, где вся мебель? Что, черт возьми, случилось?
— Ну, ты знаешь… так вышло.
— Вы только что переехали? — спросил он.
— Не совсем. Меня навестили судебные приставы. Ты не передумал насчет кофе?
Он попытался сочувственно улыбнуться, но, видимо, испугался, что я пну его в колено.
— Давай я сам, — он направился к кухне. — А ты пока присядь… — он окинул взглядом комнату, — присядь на этот ящик.
Я осталась стоять. Сандалии немного натерли мне ноги, так что я сняла их и стояла босиком.
Он вернулся через мгновение:
— Чашки?
Я покачала головой:
— Только те, что в раковине.
— Совсем как в моей юности, — весело сказал он. — Чай из стакана, водка из миски.
Я прошла за ним на кухню. Мои босые подошвы тихо шлепали по полу.
— Чему ты учился? — спросила я.
— Химическая инженерия.
— Ух ты! Разве ты не должен работать в ICI * (* букв. Имперская Химическая Компания) или вроде того?
Он кивнул:
— Ты права. Должен.
— Но вместо этого…
— Оформляю страховки два дня в неделю.
— Чем ты занимаешься, когда не работаешь?
— В основном, читаю, — сказал он.
— Почему?
Он засмеялся, но когда понял, что я не шучу, задумался.
— Знаешь, — сказал он, — если бы ты спросила меня год назад, я бы не знал, что ответить. Я не прячусь в книгах от жизни и не занимаюсь самосовершенствованием, если ты об этом.