— Я… нет, вряд ли, — повторил Жюль. — Не в этот раз.
— Не в этот раз? — переспросил Либерман.
Внезапно глаза Жюля сфокусировались на другой вселенной. Рот открылся, и оттуда стали вываливаться куски сыра.
Хэнраган вытянул руку и легонько толкнул Бродягу Жюля в правое плечо, чтобы вернуть его в Чикаго. Жюль дернулся и ударился головой о стену. Толстуха перестала жевать и посмотрела в их сторону.
— Я едва к нему прикоснулся, — сказал Хэнраган, обращаясь сразу к женщине с детьми и своему напарнику. Тот пожал плечами и продолжал жевать.
— Я здесь, — очнулся Ван Бибер.
— Рад это слышать, — заметил Либерман, подавая ему салфетку. — Вытри рот.
— Я знаю, где нахожусь, — сказал Ван Бибер, фокусируя взгляд на Либермане. — Только не всегда уверен, когда именно это происходит.
— Вальдес бы его ни за что не впустила, — заметил Хэнраган, внимательно оглядывая человека, сидевшего рядом. — А если бы впустила, то справилась бы с ним одной рукой.
— Может, я и не убивал ее, — сказал Жюль, потирая ушибленное место на голове.
— А кто? — спросил Хэнраган.
— Расскажи-ка, что ты помнишь о прошлой ночи, — сказал Либерман.
Жюль вытер ладони о свои засаленные штаны и запустил пальцы в жареную картошку. Его ногти украшала черная кайма грязи.
— Прошлая ночь, — проговорил он с набитым ртом. — Как же я… А которая была прошлой?
— Ты был в «Мичиган тауэрс», на шестом этаже, — попытался помочь ему Либерман. Картошку он решил не доедать. Застольные манеры Жюля отбили у него аппетит.
— Парень, который сказал мне про бутылку… — начал Ван Бибер, выплевывая кусочки картошки.
— Сказано тебе — не разговаривай с полным ртом, — перебил его Хэнраган.
— Так кто был тот парень, что сказал тебе про бутылку? — спросил Либерман.
— Да просто парень. Я и не помню. У меня такая каша в башке… Подождите-ка, я как раз вспоминаю. Дверь была открыта. Открыта… — Толстуха с детьми открыла рот, но прежде, чем она успела заговорить, Жюль закричал: — Ешьте свою картошку и молчите.
Женщина посмотрела на Жюля и выкрикнула:
— Мать вашу!
— На чем я остановился? — спросил Жюль, хватая руками картошку.
— На открытой двери, — подсказал Хэнраган.
— Да. — Ван Бибер закрыл глаза и закивал, словно особо одаренный студент, давший профессору особо удачный ответ на очень трудный вопрос. — Я вошел. Все раскидано. Бутылка на полу целая… не была разбита. Потом услышал… Она делала вот так… — Бродяга Жюль стал давиться и кашлять.
— Хорошо изобразил, — одобрил Либерман.
— Я говорил с ней, — сказал Жюль. — Я сказал ей: «Что?» Мне что-то плохо. До унитаза бы добраться.
— Ты спросил ее, можно ли воспользоваться туалетом? — сказал Хэнраган.
— Да нет, — ответил Бродяга Жюль. — Мне сейчас нужно в туалет.
— Что она тебе сказала, Жюль? — спросил Либерман.
— Под домом в доме моей матери, — с гордостью произнес Бродяга. — Это все.
— Под домом в доме ее матери? — переспросил Либерман.
— Мне надо… Поссать мне надо…
— Что еще она сказала? — спросил Либерман.
— Ничего, — ответил Жюль. — Я взял лампу и вылетел из окна. Эй, мне надо…
Хэнраган подвинулся к проходу и встал. Жюль побежал, держась за промежность. Толстуха со своим выводком направилась к выходу, одного особенно упрямого ребенка она тащила за руку. Жюль вошел в туалет.
Оба полицейских знали, что в туалете нет окон и Жюль не сможет причинить себе вред, если не попробует утопиться в унитазе или раковине и не станет биться головой о стены.
— Что будем делать? — спросил Хэнраган. Он отхлебнул кофе и принялся разглядывать содержимое чашки.
— Заведем на него дело, задержим, — ответил Либерман. — Скажем Хьюзу, что нашли его, а тем временем продолжим искать преступника. Знаешь, на кого похож Жюль? Помнишь Дастина Хоффмана в «Полуночном ковбое»? Рацо Риццо.
— Согласен. Знаешь, что я сделал сегодня? — спросил Хэнраган. — Я был на исповеди, — сказал он, все еще глядя на свой кофе.
— Мазл тов[25], — сказал Либерман. — Почувствовал облегчение?
— Пожалуй, — ответил Хэнраган. — Что ты думаешь о китаянках?
— Я вряд ли выделял их в отдельную категорию женщин, — сказал Либерман, трогая усы. — По-твоему, мне стоит об этом подумать?
— Вовсе нет. Где, черт возьми… — начал было Хэнраган, но в это время Жюль вышел из туалета, и он замолчал.
— У них нет полотенец, — объявил Жюль, с рук которого капала грязная вода.
— Возьми салфетку, — посоветовал Либерман, подавая Бродяге пачку.