— Деда-коп, — объявила Мелисса, отрывая взгляд от телевизора.
— Привет, — сказал Барри, отвернувшись от экрана лишь на мгновенье, чтобы улыбнуться Эйбу.
— Что смотрите? — спросил Либерман, сбрасывая туфли.
— «Богатые и знаменитые»[34], — ответил Барри.
— Там парень, который играет чудовище в тех фильмах, — сообщила Мелисса.
— Очень познавательно, — заметил Либерман. Он двинулся на кухню, где шептались Бесс и Лайза.
— Либерман, — начала Бесс, глядя на него. — Ты бегал трусцой под дождем?
Эйб поставил сумку на стол, поцеловал жену и дочь и сел.
— Я решал мировые проблемы, — сообщил Либерман, — и в результате проголодался.
— Ешь быстро, — предложила Бесс. — У тебя пятнадцать минут, чтобы добраться до синагоги. Там состоится заседание комитета по созданию комитета для сбора средств.
Билл Хэнраган устал. Он постучался в сорок три двери и получил двадцать ответов — неплохой результат, который он объяснил для себя тем, что люди оставались дома или возвращались домой из-за дождя. Он исписал много страниц, записывая показания, и даже нашел повод для ареста обитателей трех квартир по делам о распространении наркотиков. Восемь человек не хотели его впустить. С пятью из них он разговаривал через закрытые двери, а трех «отказников» убедил разрешить ему войти. Несколько человек помнили, что видели Эстральду Вальдес, — по крайней мере, несколько человек признали это. У Хэнрагана сложилось ощущение, что кое-кто из женатых мужчин замечали ее, но не захотели говорить об этом.
Дважды ему повезло. Двое мужчин лет сорока с лишним, явно геи, сообщили, что несколько раз видели, как Эстральда Вальдес разговаривала с женщиной по имени Гвен, которая живет на девятом этаже. Хэнраган, который начал опрос с верхних этажей и спускался, вернулся к квартире Гвен Дайсан на девятом этаже. Он уже успел поговорить с этой скромной женщиной лет двадцати пяти в чересчур больших очках, с зачесанными назад волосами и чистой кожей.
— Еще несколько вопросов, если вы не против, мисс Дайсан, — сказал Хэнраган с самой подкупающей улыбкой, на которую был способен.
— Я же говорила, что мы не были знакомы, — занервничала Гвен Дайсан.
— Вы знали ее, мисс Дайсан, — мягко возразил Хэнраган.
— Нет, не знала.
— Мы можем продолжить этот разговор в полицейском участке, если понадобится, — солгал он. — Но мне бы этого не хотелось.
— Ладно, входите, — сказала она, отступая назад.
Квартира была обставлена современной мебелью, которая выглядела не слишком удобной, но зато из такого жилья можно быстро и легко выехать. Гвен Дайсан оставила дверь открытой и сложила руки на груди — не вызывающе, но как бы обороняясь.
— Насколько хорошо вы ее знали?
— Не слишком хорошо.
— Почему вы сказали, что не знали ее?
— Она… Я знала, что она проститутка. Она сама мне сказала. Меня это смутило. Мы не были так близко знакомы.
— Она вам нравилась? — спросил он.
— Да, — ответила Гвен, глядя прямо в глаза полицейскому.
— Она говорила о мужчинах, о людях, которых знала?
— Нет. Она рассказывала о своей семье, а я Эстральде — о своей.
— О ее семье? — спросил Хэнраган, стараясь не выказать особой заинтересованности. — Об отце, матери?..
— Ее отец умер. О матери и брате.
— Они живут в Чикаго?
— Да.
— Вы знаете где?
— Где-то в южной части города. Мне кажется, она упоминала Огден-авеню. Я не уверена.
— Вы думаете, миссис Вальдес знает, что случилось с ее дочерью? Это происшествие не попало даже в десятичасовые новости на телевидении.
— Ее фамилия не Вальдес, а Вегас. Она не была такой, какой вы ее представляете. Я имею в виду Эстральду. Она была…
— Я знал ее.
— Мы с ней беседовали. — Голос Гвен Дайсан стал мягче.
— Беседовали, да, — повторил за ней Хэнраган.
Гвен Дайсан глубоко вздохнула.
— Я католичка, — сказала она. — У вас ирландская фамилия. Вы католик?
— Да.
— Я работаю в типографии, — сообщила Гвен, глядя через открытую дверь в пустой коридор.
Хэнраган обернулся. Там никого не было.
— Секретарем. Моя семья живет в Северной Дакоте. Я, видно, состарюсь и умру, оставаясь секретарем в типографии. Эстральда считала, что я слишком хорошенькая для такой работы.
Гвен Дайсан смотрела на полицейского мокрыми от слез глазами.
— Это правда, — подтвердил Хэнраган.
— Она считала меня достаточно привлекательной, чтобы заниматься тем же, чем и она, говорила, будто я могла бы за два года заработать денег и купить типографию, или салон красоты, или… Но я знала, что не смогу этим заниматься.
34
Американский телесериал о жизни звезд шоу-бизнеса, спортсменов, бизнесменов и прочих знаменитостей, шел на экране с 1984 по 1995 г.