Дмитрий Евгеньевич сразу провел меня на второй этаж, открыл своим ключом комнату и заявил:
— Твое временное обиталище. Тащи сюда сейф и рюкзак. Думаю, что ты хотя бы ночь для начала здесь проведешь, а дальше будет видно.
— Я вообще-то человек непривередливый, могу даже на лестнице уснуть.
Сейф и рюкзак я принес одним рейсом, продемонстрировал, что радикулитом моя спина не страдает, да и руки еще на что-то способны. По крайней мере, если выгонят из армии, смогу работать в магазине грузчиком. Я слышал, что такая вот трудовая деятельность считалась весьма престижной в советские времена. Однако сейчас ее значимость сошла на нет. Ну да ничего. Я найду себе и другое применение. Например, открою собственный фитнес-клуб и стану там тренером, буду по сходной цене избавлять дамочек от лишнего веса.
— Переодевайся. Сразу на полигон поедем. Там вся группа занимается снайпингом. Сейчас дневные стрельбы, с наступлением темноты — ночные. Оружие бери свое, чтобы рука привыкала, ствол стал ее продолжением.
— Через две минуты буду готов, — заявил я.
Основная часть этого времени у меня ушла на то, чтобы зашнуровать берцы.
Настоящим снайпером я себя никогда не считал. Более того, всегда утверждал, что для каждой военной специальности человеку требуются особые, тщательно наработанные навыки. Тем не менее представление о снайперской стрельбе я, разумеется, имел, умел пользоваться лазерным дальномером, прицельной маркой, знал, что такое параллакс и угловая минута. Мне были известны и еще некоторые тонкости этого военного ремесла. Однако повторю, что профессионалом в этом деле я не являлся.
Тут не было никакой беды. Никто не обнимет необъятного. Каждый военный человек должен заниматься своим делом. Я не мог, например, сравниться с солдатом-сапером в знании минного дела, хотя был знаком с ним не понаслышке. При необходимости я не раз и ставил, и обезвреживал различные взрывные устройства.
Собрался я быстро, как привык в армии. Свой более-менее приличный экземпляр экипировки «Ратник» я по привычке отправил в шкаф на вешалку. Новую экипировку подтянул, где требовалось, ремнями и пряжками, но не туго. Я не стал загонять себя, как делают некоторые, в жесткий панцирь, в котором трудно бывает пошевелиться.
Машина ждала нас на дороге против дверей, там где мы ее и оставили. Чтобы добраться до стрельбища, не требовалось выезжать за территорию воинской части. Ехали мы минут сорок, все по лесной неровной дороге. Даже на малой скорости укатили мы достаточно далеко.
Этот факт говорил о том, что хитрое подразделение, именуемое «сектор Эль», занимало весьма большую территорию. Хотя я сразу предположил, что тут базируются и другие воинские части. Об этом говорило присутствие тут людей в десантной форме и даже представителей инженерных войск.
Надо сказать, что на костюме от «Ратника», который я получил на складе, не было вообще никакой эмблемы. Не имелось ее и на рукаве у майора Апухтина. Но спрашивать что-то ради выяснения ситуации я не стал. Когда нужно будет, возникнет необходимость, мне все растолкуют и сообщат. А если нужды нет, то и суетиться не стоит.
Когда мы прибыли на стрельбище, майор Апухтин предложил мне придумать позывной. Он сказал, что люди в группе не знают ни имен-отчеств, ни фамилий друг друга.
Я ответил, долго не думая:
— Волкодав.
— Привязка!.. — строго напомнил мне Дмитрий Евгеньевич.
Да, он был прав. Привязка ощущалась потому, что спецназовцев ГРУ и внутренних войск часто называют волкодавами.
— Привязка только в том, что у меня дома живет ирландский волкодав.
— Значит, двойная привязка. Как еще ирландских волкодавов называют, если уж тебе так хочется с собакой себя связать?
— Ивушка. Первые две буквы совпадают с названием породы.
— Вот и стань Ивушкой. Капитан Ивушка. Это звучит. Особенно без звания. Будешь просто курсант Ивушка. Ты ведь теперь снова курсантом сделался.
— Надо мной люди смеяться будут. Скажут, что баба. Или решат, что командирше нашей угодить хочу, под нее подстраиваюсь.
— Тогда будешь просто Ив. На французское имя похоже. У тебя, случаем, нет лягушачьих корней?
— Не заводил. Не уважаю кваканье.
— Вот и хорошо. Пусть будет Ив. Устроит?
Майор говорил настойчиво, и у меня не было причин отказываться.
— Согласен. Вполне устроит.
Группа, к которой мы присоединились, состояла из восьми человек. Майор Апухтин был здесь самым старшим во всех отношениях. Он оказался единственным, кто отзывался на имя-отчество, фамилию и звание. Все остальные, когда майор меня представил, назвали только свои позывные.