Владимир Фромер
Ошибка Нострадамуса
Зеркало времени
Ошибка Нострадамуса
Когда-то Александр Грин был моим любимым писателем. Это сегодня он для меня всего лишь одно из счастливых переживаний детства. Даже вспоминать странно, с каким упоением читал я в двенадцать лет «Блистающий мир» — роман, в котором важную роль в развитии сюжета играет первое издание «Объяснений и истолкований Апокалипсиса» Нострадамуса. Я был очарован странным именем, непостижимо манящим, как Зурбаган или Гельгью.
Да кто же он такой, этот Нострадамус? Его книг в библиотеках не было. Те, кого я о нем спрашивал, изумленно таращили на меня глаза. Пришлось обратиться к отчиму, который, по моему тогдашнему убеждению, знал все на свете.
Мой отчим, магистр философии, докторант Варшавского университета, польский еврей, бежавший в 1939 году от Гитлера в сталинскую империю, не любил афишировать своих бесполезных для советской системы знаний. Устроившись экономистом на керамическом заводе в Черновцах, он мечтал лишь о том, чтобы советская власть забыла о его существовании. Услышав мой вопрос, он посмотрел на меня с каким-то странным любопытством.
— Это был врач — астролог, живший в XVI веке во Франции, — сказал он после затянувшегося молчания. — Выкрест и шарлатан, выдававший себя за пророка. И вообще ни к чему тебе забивать голову всякой ерундой.
Ответ меня не удовлетворил, и интереса к Нострадамусу я не утратил.
Через несколько лет я вновь встретил имя Нострадамуса — на сей раз во втором томе «Фауста» Гете в переводе Пастернака.
В примечаниях же к «Фаусту», вышедшему в серии «Всемирная литература», говорилось, что Нострадамус — лейб-медик короля Карла IX, обратил на себя внимание книгой пророчеств, изданной в 1655 году. Слово пророчества было заключено в уничижительные кавычки. Вот и все, что полагалось знать советскому читателю об этой уникальной личности. Советская власть обиделась на Нострадамуса, предсказавшего ей бесславный конец, и, не сомневаясь в своем лучезарном будущем, делала вид, что ясновидца вообще не существует. Сегодня я знаю о Нострадамусе намного больше, чем тогда, что отнюдь не рассеивает таинственного ореола, окружающего этого человека.
Мишель Нострадамус родился 14 декабря 1503 года в Сен-Реми. Последние двадцать лет жизни прожил в Салоне, где и умер 2 июля 1566 года. Он знал день своей кончины, поскольку задолго до него записал в своем календаре против 2 июля: «Здесь приближается смерть».
Нострадамус не был выкрестом. Он принадлежал к старинному роду испанских сефардов. Его предки, бежавшие от преследований Фердинанда Католического и его инквизиции во Францию, нашли приют в Провансе, где царила относительная веротерпимость. И отец, и мать его приняли католичество еще до рождения сына. Дело в том, что им, врачам в третьем поколении, лишь переход в христианство давал право заниматься своей профессией. Мишель Нострадамус, выросший в семье этих неофитов, тоже был и врачом, и католиком, но вероотступничеством себя не запятнал. Иначе вряд ли небеса наградили бы его столь феноменальным даром. Его католичество — это судьба, а не следствие осознанного выбора. Известно, что глубокий интерес к иудаизму и каббале он сохранил до конца жизни, первую половину которой провел в непрерывных скитаниях.
Стремление к максимальной свободе — одна из самых существенных черт его характера. Его цельная натура не признавала над собой земной власти. Он не желал служить ни королю, ни церкви и всю жизнь с мягким, но непреклонным упорством отстаивал свою независимость. Поэтому он и выбрал нелегкую стезю странствующего лекаря, годами скитался по городам и весям, нигде не задерживаясь надолго.
В 1530 году Нострадамус, устав от кочевой жизни, осел в Ажане. Женился. Несколько счастливых лет промелькнули как мгновение. А потом пришла беда. Его жена и двое детей скоропостижно скончались от неведомой болезни, и он, врачеватель, не сумел их спасти. И вновь начались странствия Нострадамуса по Франции и Италии.
Он был хорошим врачом. В 1546 году остановил эпидемию чумы в Эмсе, после чего его и пригласили в Салон на должность городского лекаря. В Салоне он вновь вступил в брак, родился обожаемый сын Цезарь. Врачебное искусство Нострадамуса обеспечивало семье безбедное существование. И вот тогда-то внезапно, как вспышка, проявился его изумительный дар.