— А теперь, Лев Николаевич, послушайте мои стихи.
Он стал читать в своей привычной манере, певуче растягивая слова. Выслушав несколько стихов, Толстой вдруг засмеялся, но сразу оборвал смех и сказал:
— Простите меня, голубчик, но я не воспринимаю поэзию такого рода. Я вообще считаю, что слово должно служить для выражения мысли и высветления истины духа. Стихотворство, на мой взгляд, даже когда оно хорошее, есть занятие бесполезное.
Видя растерянность Бальмонта и почувствовав его искреннюю устремленность к нему, Толстой сказал очень ласково:
— Вы изменитесь. Это все в вас пройдет.
После встречи с Толстым Бальмонт поехал к Чехову. Антон Павлович сразу спросил:
— Вы были у него?.
— Да, — ответил Бальмонт. — Старик ловко притворился, что мои стихи ему не нравятся.
Хрюша
Никто не знал, какой национальности Аристарх Александрович. В Москве он возник в год кончины Брежнева неизвестно откуда. Это был пожилой уже человек с бледным лицом, узкими губами и выцветшими глазами. Он много лет провел за границей, по-видимому, выполняя поручения могущественной секретной организации, и свободно говорил на нескольких языках. До перестройки мало кто знал о его существовании.
В нарождавшуюся рыночную экономику Аристарх Александрович включился сразу и вскоре стал одним из первых успешных бизнесменов западного типа. И конечно же, он был выше той криминальной среды, к которой принадлежали «новые русские» второй волны, так называемые братки, персонажи многочисленных анекдотов, малообразованные бугаи, обожающие малиновые пиджаки, золотые перстни-печатки, часы «Роллекс» и машины Mercedes-Benz. «Братки» на него работали, а он им щедро платил.
Аристарх Александрович никогда не был женат. Не потому что не интересовался женщинами, а потому что ни к одной не испытывал настолько сильных чувств, чтобы ради них пожертвовать привычным образом жизни. Он ценил природу и одиночество и, сколотив приличное состояние на экспорте цветных металлов, приобрел бывшее имение князей Шереметьевых, расположенное в сосновом бору под Москвой. Раньше там был санаторий для партийных бонз. На несколько километров вокруг не было человеческого жилья — одни лишь деревья: сосны, березы, дубы да зеленая листва буйно разросшегося кустарника. К двухэтажному дому с высокими окнами вела асфальтированная дорога. Она вилась среди деревьев и кустов и обрывалась у небольшого, но глубокого озера, в котором водились рыбы. Тут же находилась увитая плющом беседка — любимое место отдыха Аристарха Александровича.
За озером возвышалась конюшня — предмет его особой гордости. В молодости он несколько лет провел в Англии, где пристрастился к верховой езде. В своем имении Аристарх Александрович занимался разведением чистопородных лошадей, которыми торговал с большой прибылью. Мечтал же он о том, чтобы приобрести на развод пару чистокровных лошадей. Среди всех конских пород чистокровные занимают особое место. Они самые резвые в мире и неизмеримо превосходят всех остальных лошадей по тонкости костяка, выраженности стиля, пылкости темперамента. К тому же эти лошади выделяются особой изысканной красотой.
Чистокровная порода исключает возможность добавки «чужой» крови. Она имеет старейшую в мире племенную книгу, первый том которой вышел еще в 1793 году. После второго тома книга была закрыта. С тех пор в нее вносится только потомство лошадей, зарегистрированных в первых двух томах. Ну а представители всех остальных пород, имеющие хорошее происхождение, называются чистопородными. Излишне говорить, что чистокровные лошади стоят бешеных денег.
Аристарх Александрович был счастлив в тот день, когда ему удалось приобрести жеребенка высшей породы, сына прославленных чемпионов Грома и Астры. По происхождению не было в России лошади выше него по крови. Аристарх Александрович назвал жеребенка Серый, потому что его глянцевитая нежная шерстка отливала серебром. В конюшне ему выделили отдельный денник. Серый был весел и жизнерадостен, всегда был готов играть, а когда чего-то хотел, то нетерпеливо перебирал тонкими, как струны ногами.
Рядом с конюшней находился скотский двор со всякой живностью. Его достопримечательностью считался поросенок по имени Хрюша. Темпераментный и любопытный, он был в курсе всех местных новостей. Вместе с дворняжкой Бобби гонял кур по двору, за что однажды получил взбучку от яркого петуха, владельца гарема. В Серого Хрюша буквально влюбился. Целые дни проводил у его денника, а когда жеребенка выводили на прогулку, бежал рядом, радостно повизгивая. Каждую неделю Серого навещала ветеринар — чопорная старая дева в пенсне.