— Мистер Малфой, — в двери показалась голова секретарши. Она испуганно поджала губы, ожидая ответа.
— Слушаю, — процедил Драко, надевая пиджак.
— Вам записка из отдела контроля за магическими популяциями.
Драко застыл, не до конца просунув руку в рукав.
— Интересно, от кого же, — он криво усмехнулся, и секретарша испуганно сжалась, пронаблюдав за тем, как стремительно изменилось выражение его лица.
— Я не знаю, — пискнула она и отлевитировала сложенный вчетверо пергамент на его стол.
Драко медленно развернул записку и слишком поздно понял, что его губы растянулись в идиотской улыбке.
«Пообедаем вместе? Недалеко есть отличное тихое местечко. Встретимся у каминов.
Г.Г.»
Конечно же, он не пошел.
Наблюдая за бегом волшебных стрелок на часах, он жмурился от удовольствия, когда думал, что Грейнджер торчит у лифтов вот уже двадцать одну…
— Малфой!
Драко закрыл глаза и откинулся на кресло, мысленно считая секунды до того, как разозленная фурия влетит к нему в кабинет. Потуги секретарши остановить незваную гостью были еще более жалкими, чем Малфой мог себе представить, и поэтому уже спустя пять с половиной секунд Гермиона Грейнджер стояла на пороге кабинета в своем возмутительном платье и с изумительным румянцем на щеках. Она уже набрала в легкие воздуха, чтобы еще раз гневно произнести его фамилию, но, заметив во взгляде насмешку, остановилась.
— Мистер Малфой, — пропела она елейным голоском. — Вы могли хотя бы прислать записку о том, что не придете.
— Мисс Грейнджер, — ангельски вторил он ей. — Об обеде вне Министерства во время рабочего дня не могло быть и речи. Такая, как вы, должны это знать.
— Такая, как я… — многозначительно поиграв бровями, Гермиона прошла вперед и опустилась на кресло.
— Я не разрешал вам сесть.
— А я и не спрашивала разрешения.
— Кажется, мы уже проигрывали этот сценарий, — Драко наклонил голову и схватил со стола первые попавшиеся под руку бумаги.
— Кажется, вам очень нравилась эта игра.
— Может быть, — он позволил себе улыбнуться, не глядя на нее. — Но вы не соблюдали правил.
— Что ж, в этот раз нам необходимо заключить контракт, чтобы я в случае чего понесла заслуженное наказание.
— Я знаю несколько видов контрактов, мисс Грейнджер, но мне на ум приходит только брачный.
Гермиона подавилась воздухом, но вскоре собралась с мыслями.
— Конечно, — она подняла руку. — Кольцо вы мне уже одолжили.
Драко напряженно пронаблюдал за тем, как она стягивает украшение с пальца и кладет его на стол.
— Это все? — он с досадой покосился на её левую руку.
— Нет, — она вздернула подбородок и замерла на несколько мгновений, потому что не знала, что еще сказать. — Да.
Драко кивнул, неуверенно сжав губы. Он молчал около минуты, пока наконец не собрался с мыслями.
— Ты же переехала? — небрежно спросил Драко. Он знал точный адрес её небольшого неказистого дома, утопающего в объятиях пышных тополей.
— О, — она вздрогнула. — Да. Дом старый, и есть много проблем, но, в целом, он очень даже милый.
Драко фыркнул.
— Что? — она возмущенно приподняла брови.
— Твое извращенное понимание слова «милый» во многом объясняет ваши с Уизли продолжительные отношения.
Гермиона вздрогнула, и они посмотрели друг на друга совсем не веселыми взглядами. Тема, уже, казалось, навязшая на зубах у всего магического общества, между ними была негласным табу. Но Драко не мог не давить на свое и её больное место, потому что зуд на этой ране был совершенно невыносим.
— Конечно, — она опустила глаза. — Что же еще ты мог сказать? — и медленно поднялась из кресла. — Ведь это ты, — она обвела его рукой, приподняв брови.
— Конечно, — вторил он. — Я никогда не заставлял тебя испытывать иллюзий на свой счет.
— О, ты справился на «отлично»!
— Как и всегда, Грейнджер. Как и всегда.
Они снова замолчали, и Гермиона медленно направилась к двери.
— Что ж, — она кисло улыбнулась. — Всего доброго, мистер Малфой.
— Всего доброго, — ровно сказал он, посмотрев ей в глаза, но тут же отвел взгляд и занялся бумагами.
Гермиона почувствовала, что дрожит, и ручка двери под ладонью стала омерзительно холодной.
— Грейнджер, — позвал он, когда она уже приоткрыла дверь. Гермиона мгновенно повернулась и выжидающе посмотрела на него, не отрывающегося от просмотра бумаг. — Твое платье настолько короткое, что я вынужден предупредить: не поднимайся по лестнице, если не хочешь никому продемонстрировать свое белье.
Она прикрыла глаза, собираясь с мыслями.
— С чего ты решил, что оно вообще на мне есть? — и, не дожидаясь его реакции, выскользнула за дверь.
Что-то позади неё оглушительно грохнуло.
***
Гермиона вернулась домой в отвратительном настроении. У выхода из Министерства её снова ожидали ведьмочки с колдаппаратами, прыткопишущими перьями и идиотскими вопросами. Ей едва удалось аппарировать, прежде чем настырные репортеры не увязались следом. К счастью, местоположение дома до сих пор оставалось под секретом.
Зайдя домой, она громко хлопнула дверью, скинула обувь и одежду в сторону, а потом рухнула на диван. Тишина, стоящая в воздухе, почти сразу же вогнала в уныние. Гермиона тоскливо обвела взглядом голые стены и подумала, что было бы неплохо украсить их картинами или хотя бы фотографиями. Собравшись с силами, она поднялась наверх и тихо прошла в свою темную спальню, где на кровати еще валялись вещи, раскиданные с утра. Медленно и нехотя она разложила все по полкам, оставив палочку на комоде. С каждым шагом ей становилось все противнее от собственной хандры, и уже спустя секунду Гермиона мчалась вниз, к обычному маггловскому магнитофону.
Энергично перебрав коробки с дисками, она выбрала одну из своих любимых подборок и включила на всю громкость. На кухне в холодильнике все еще таилось приготовленное заранее эльфийское вино. Гермиона презрительно фыркнула, откупоривая бутылку: еще несколько дней назад она лелеяла надежду угостить этим шедевром Малфоя. Отпивая первый глоток из неказистого бокала, она уже не строила иллюзий.
Покачивая головой в такт гремящей музыке, она посмотрела на приоткрытую в ванную дверь и ободряюще расправила плечи. Горячая вода и немного пены — вот то, что ей было нужно. Отпив еще один варварски большой глоток, Гермиона оттолкнулась от кухонной столешницы и, покачивая бедрами и закрыв глаза, двинулась в сторону ванной. Расстегивая молнию на платье и снимая чулки, она вдруг подумала о том, что Малфой сказал бы что-то одобряюще-язвительное, наблюдая за этой попыткой одинокого стриптиза, но стало почему-то не смешно, а душно.
Она уже осталась в одном белье, когда дотронулась до кранов и вспомнила, что подача воды в ванной все еще не была налажена. Её охватила мгновенная досада, и Гермиона закатила глаза. Нехотя накинув на себя халат, она прошла обратно на кухню и снова наполнила бокал. Вино было волшебным, и Грейнджер позволила себе расслабленно опереться о кухонную стойку и закрыть глаза. Громкий стук в стекло у входной двери прогремел так неожиданно, что она, растерявшись и вздрогнув, задела локтем бутылку, стоящую неподалеку, и та с визгом полетела на пол.
— Вот черт, — застонала она и, бросив унылый взгляд на расползающееся по полу пятно, поплелась к окну. Два желтых глаза, не мигая, уставились на неё, когда она отдернула занавеску. Сова нетерпеливо захлопала крыльями, и Гермиона, с трудом открыв старое окно, выхватила из её лап сверток с газетой. Она еще не успела отменить подписку на «Пророк», и газеты продолжали приходить ей дважды в неделю. Безынтересно покосясь на заголовок, Гермиона сощурилась и слегка приоткрыла рот. На главной странице размещалось огромное фото Малфоев и девицы Гринграсс на выставке волшебного искусства. Драко держал Асторию за плечи, и она мило улыбалась.
Гермиона швырнула газету на диван, чувствуя, как обида, страх и горечь сковывают её горло. Она нервно прошлась по комнате туда-сюда, сжала руки в кулаки, а потом остановилась посреди пустынной гостиной и задержала дыхание. Одиночество обступало со всех сторон, и она съежилась, чувствуя себя беззащитной. Чувство странной, неосязаемой утраты ударило по мыслям, и она вдруг разрыдалась, оседая на пол. Весь этот месяц, вся неделя и весь этот день обрушились на неё именно в этот момент, когда она, небрежно утирая щеки и захлебываясь, смотрела на черную пасть камина напротив и думала о том, что точно в такую же черноту погрузилась её жизнь.