— Не язви! — в голосе моментально прорезались стальные нотки, а температура в комнате упала на несколько градусов.
— Ох, дядя, и в мыслях не было! — мужчина за столом поднял руки вверх, будто капитулируя. — Филипп, может, всё же расскажешь, что привело тебя в обитель знаний? Вряд ли желание обсудить учеников.
— Ты прав, — взгляд его вмиг стал серьёзным. — Меня беспокоят недавние события в академии. Есть ли какая-либо новая информация? Но ещё больше меня беспокоит Герман. Насколько я понял, он встречается с девчонкой, чья подруга была найдена в душевых. Мне бы не хотелось, чтобы его имя хоть как-то фигурировало в этом деле. Микаэля я уже предупредил об этом.
— Твой цепной пёс хоть раз тебя подводил? Если ты дал чёткие указания своему дознавателю, то можешь быть уверен, что всё будет в порядке, — Дамиан чуть поморщился от излишнего внимания царственной особы к этому делу. Он не любил, когда из благих, по мнению его дяди, побуждений, в дела академии начинали лезть люди, которые с ней не связаны и радеют лишь за свои интересы.
Зная Филиппа, можно было ожидать глубокого расследования, но лишь с целью удостовериться, что его сыну ничего не угрожает. Сам же он хотел, чтобы дело расследовалось без оглядки на статус задействованных в нём лиц.
— Если ты посодействуешь тому, что мой сын по какой-либо причине расстанется со своей нынешней пассией, то я буду премного благодарен. Например, расщедрюсь на ремонт в крыле преподавателей, а то я смотрю, у вас там давно не обновляли интерьер.
Дамиан тяжело вздохнул: в этом весь его дядя. Он давно смирился с тем, что его просьбы всегда больше похожи на приказ, даже в том случае, когда дело касается семьи. Спорить и выдвигать свои аргументы абсолютно бесполезно. Как можно заставить будущего наследника престола и двадцатилетнего студента бросить девушку, с которой он встречался уже больше года? И надо ли ему вообще этим заниматься? Не хотелось портить отношения ни с кем из родственников, но если выбирать между будущим правителем и ныне действующим — ответ очевиден.
— В общем, племянничек, надеюсь, что мы друг друга услышали. Всё, мне пора, не провожай, — с этими словами, не дожидаясь ответа, он исчез в сизой дымке, не забыв предварительно захватить свой пиджак.
— И это только десять утра! Что же будет дальше? — Дамиан устало опустился в кресло, потирая переносицу. Впереди его ждал целый ворох бумаг, неаккуратной стопкой разложенный на столе. — И где же тебя носит, помощник?
Спустя несколько минут мужчина уже вовсю зачёркивал строки в пергаментах, периодически качая головой в удивлении: «И как можно было додуматься написать такую чушь?»
Стопка проверенных работ постепенно росла, грозя перевернуться, когда в дверь громко постучали.
***
Дамиан
— Кто там?
Ответа не последовало, зато дверь приоткрылась, и в неё быстро впорхнула женщина, принеся с собой приторный запах лавандовых духов.
— Дами, милый, я так соскучилась! — не дожидаясь ответа, она подошла к столу, забрала из руки опешившего мужчины перо и положила его рядом.
— Почему секретарь не доложил о твоём визите, Изабелла? Или ты снова отправила его за стаканом воды и прошла, пока того не было на месте?
— О, я просто подумала, что тебе необходимо развеяться! Весь день сидеть с этими скучными бумажками просто невыносимо, — она говорила быстро, жестикулируя руками и одновременно медленно усаживаясь на краешек дубового стола.
Дамиан поморщился, когда поток слов превратился в лавину звуков, что грозила полностью затопить его сознание. Никогда раньше ему не было настолько неприятно от звука голоса своей пассии. Сейчас же хотелось попросить её говорить тише и безо всяких этих «охов» и «ахов».
В какой-то момент вдруг осознав, что она рассказывает ему о цвете шляпки своей подруги, Дамиан резко встал из-за стола и отошёл к окну. С удивлением отметил, что её речь не прервалась ни на секунду и всё так же лилась без остановки.
Сквозь стекло он смотрел на гуляющих студентов, отмечая вновь сформировавшиеся парочки и мысленно ставя себе заметку обратить внимание на их успеваемость. Он ещё помнил те времена, когда и сам носил учебную мантию — как только появлялся намёк на серьёзные отношения, то на учёбе временно ставился крест вплоть до расставания, и так по кругу. А во время практики и дипломной личная жизнь стандартно ставилась на паузу, дабы не портить отметки.
Он всё стоял и размышлял, как докатился до того, что женщина в его присутствии говорит о своих подругах, когда внезапно стало тихо, а позади послышались приглушённые ворсом ковра шаги.
— Дами, сладкий! — Изабелла нежно обвила руками его торс, а пальчиками игриво пробежалась по животу, вытаскивая из-за пояса брюк рубашку.
Уверенный, что сейчас тело привычно откликнется на такую ласку, он даже приготовился притормозить её. Но, как ни странно, никакой реакции не последовало. Немного щекотно, но не более того. Да и мысли остались кристально чисты, безо всякой постельной ерунды.
Немало удивлённый, он развернулся, встав лицом к своей любовнице, и глядя прямо в её глаза, наклонился поцеловать. Губы терзали губы, иначе это не назвать — но никакого удовольствия. Лишь слабый стон Изабеллы, что повисла в его руках, вызвал хоть какую-то эмоцию, и то это был еле сдерживаемый смех.
— Белла, прекрати, — он перехватил её руки, что уже тянулись к застёжке на брюках, и немного отстранился.
— Какой ты всё-таки скучный, Дами! — она капризно надула губы с размазанной по ним ярко-красной помадой. — Мы столько лет с тобой вместе, а ты всё такой же.
— Какой же? — впервые уловил обиду в её тоне. Обычно лёгкая и весёлая, она не давала даже намёка на недовольство.
— Помешанный на своих студентах! — Белла махнула рукой прямо по бумагам, что лежали на столе, отчего те рассыпались по гладкой поверхности.
— Если ты забыла, то я ректор этой академии. И это моя прямая обязанность — быть, как ты выразилась, помешанным на них. Мне за это платят.
Он не стал говорить, что любит свою работу и задерживается допоздна не только потому, что его никто не ждёт дома. Ещё в начале отношений договорившись проживать раздельно, они так и не смогли перейти эту невидимую черту. Пять долгих лет встречались лишь по выходным и праздникам, до сих пор редко выходя вместе в свет.
За какую-то долю секунды в голове всплыли все яркие моменты отношений, и Дамиан с горечью осознал, что того трепета, что будоражил кровь в первые годы знакомства, больше нет. Да и можно ли вообще называть происходящее между ними отношениями? Так, физиология, способ снять стресс, не более.
Решение пришло быстро:
— Больше не стоит приходить ко мне. На этом всё.
— Что? — она непонимающе хлопала ресницами, что почти касались бровей.
— Нам надо расстаться, — он не был уверен, что говорит всё правильно, сказывалось отсутствие опыта в таких делах. Но знал точно — если не закончит эти отношения сейчас, то пожалеет впоследствии. Всё внутри бунтовало и бурлило при мысли о продолжении встреч с Беллой.
— О, великие драконы, только не говори мне, что я впустую потратила на тебя столько времени, и сейчас ты меня бросаешь после того, что между нами было? — Белла пристально смотрела на мужчину, но не было в этом взгляде и капли горечи. Лишь досада от несбывшихся надежд.
Внезапно Дамиану всё в ней показалось фальшивым: и белоснежные волосы, закрученные в мелкие кудряшки, и нарочито длинные ресницы, что делали глаза по кукольному большими. И даже красное платье с расстёгнутыми сверху пуговицами сейчас смотрелось на ней нелепо.
Положение спас его секретарь Фредерик. Он без стука открыл дверь, заставив Беллу отскочить от стола на приличное расстояние.
— Господин ректор, вас хотят видеть… — Дамиан кивнул ему, и секретарь бесшумно покинул кабинет.
— До встречи, Дами, — Белла протянула было руки для поцелуя, но под строгим взглядом мужчины стушевалась и повернулась к выходу.